– Понимаю. На что я рассчитывала?
В числе ее достоинств было и то, что она многое могла понять без слов и сразу сделала правильные выводы.
– Наверное, на твоем месте я поступила бы точно так же.
В ее голосе было столько боли и отчаяния, невыплаканных слез и рухнувших надежд, что Джованни понял – он давно простил ее. Да и вовсе не было у него к ней ненависти и презрения! Он ошибался, когда думал, что у него нет чувств к этой девушке.
Ему было жаль Марию.
Но это не та жалость, которой стоило бы порадоваться. Так жалеют уродцев в цирке, издыхающего пса в подворотне, старуху, которую дети и внуки оставили доживать свой век в богадельне.
В тот самый вечер на побережье, когда он встретил Флору и был очарован ею, околдован с первого же взгляда, Джованни обрадовался, что судьба решила все за него. И, став свидетелем помолвки Марии, он не понимал, что в нем говорило только ущемленное самолюбие, мужская гордость.
Любил ли он эту девушку? Скорее да, чем нет.
Но это была не та любовь, ради которой будешь готов отдать все и даже больше.
Да, он хотел уехать с Марией, подальше от этого города и его обитателей. Но потом обязательно понял бы, что хотел уехать не с ней, а от нее. Она – тоже часть того, от чего Джованни всегда стремился убежать.
– У тебя все будет хорошо и без меня! – улыбнулась она ему, но уже как доброму другу. – Синьор Росси обещал взять тебя в ученики, он видел твои работы.
– Кто такой синьор Росси? – удивился Джованни.
– Художник.
Это было сказано таким тоном, будто Мария сообщала прописные истины, а не назвала совершенно незнакомое имя.
– Он был у тебя сегодня. Я думала, что вы обо всем договорились.
Мария разгладила складки на платье и, правильно оценив замешательство Джованни, договорила:
– Отец заказывал у синьора Росси мой портрет. Он часто бывал у нас в гостях и однажды увидел твои картины. Помнишь те пейзажи, что ты дарил мне?
Джованни кивнул.
– Так вот! Он сказал, что в твоих работах есть душа, но не хватает чуточку мастерства. Тогда я предложила ему взять тебя в ученики. Синьор Росси обещал подумать и, видимо, надумал… Кстати, оказалось, что синьор Росси был знаком с твоим отцом. Он рассказал, что отдал ему игральные карты, которые для самого Росси очень дороги. Те, с черной рубашкой, ты мне их показывал.
Она посмотрела на него, ожидая ответа, но Джованни задумчиво молчал, и девушка поднялась.
– Мне пора. Выздоравливай. И… надеюсь, мы останемся если не друзьями, то добрыми знакомыми… – она наклонилась, чтобы поцеловать Джованни в щеку, и наконец направилась к двери.
Джованни посмотрел на захлопнувшуюся дверь.
Жаль, что он не спросил у Марии адрес художника.
Но тут же что-то подсказало Джованни, что это и не было нужно. Он знает, где его искать.
Телефонный звонок разбудил Антона еще затемно.
– Да?
Он сел на диване и, подняв сброшенную на пол простыню, нежно укрыл тихо посапывающую рядом Риту.
Горячая девочка! Искренняя!
Звонил Колян.
– Тоха? Я быстро. Инфа такая. Родственник сегодня в город въехал без проблем. Даже на въезде не остановили. Но фото твое реально везде! Даже в аэропорту! Наверное, просто хотят напугать, попутно взывая к совести сограждан, укрывающих очередного спятившего олигарха. Точнее, сыночка олигарха. Ты, кстати, в курсе, что у твоей… спутницы есть жених, который вот уже три дня ее разыскивает. А ты ее, оказывается, соблазнил, украл и насильно удерживаешь, требуя выкуп.
– Да ну? – Антон даже удивился и снова с нежностью взглянул на сладко спящую Риту.
– Ну да. По крайней мере, мы выяснили, по каким статьям тебя подставляют. Короче, мою тачку не бери, ее иногда родственники юзают. Если на стоянке не будет, могут и в розыск подать. К восьми подъедет чувак из службы аренды. Я на неделю забронировал тебе «Ладу». И внимания не привлекает, и стоит недорого. Потом сочтемся. Все, у нас уже рейс объявили.
И Колян отключился.
Антон посмотрел на часы.
Половина седьмого. Ложиться спать уже нет смысла.
Он поднялся и как был, нагишом, протопал к барной стойке, щелкнул включателем чайника. Порывшись на полках в подвесных шкафчиках, нашел кофе, сахар. Щедро насыпал в немаленькие кружки живительный напиток и наполнил их доверху кипятком.
