Из головы не шли события последних дней.
Одни и те же вопросы крутились, как заезженная пластинка. Но все же горячая ванна и ароматерапия сделали свое дело. Мысли ушли, и теперь Рита просто лежала в воде, глядя в запотевшее зеркало, висевшее напротив.
Все стены в этой ванной были облицованы зеркальной плиткой. Немного непривычно, словно за тобой следят сотни глаз, но по сравнению со всем остальным – меньшее из зол…
Внезапно из глубины мутного, соединенного сотнями отражающих плиток стекла выступила темная фигура…
– Хочешь знать, кто я? – прошептала она. – Хочешь знать, почему ты меня видишь? Понять, что я хочу, в обмен на вашу спокойную жизнь? – Голос, чуть хрипловатый, знакомый до жути по ее странным снам, вплелся в сознание, вызывая даже не страх – ужас!
Рита хотела закричать, но из ее губ не вышло даже писка. Она хотела выбраться из ванны, которая стала западней, но не смогла даже пошевелиться…
Она могла только лежать в остывающей ванне и смотреть на эту жуткую гостью.
– Ты знаешь все ответы на свои вопросы. Только боишься поверить. Хочешь, чтобы я оставила в покое твоего Антонио? Или тебя? Тогда помоги мне!
Девушка изнутри провела ладонью по зеркальным плиткам, стирая пар, и, словно только это мешало ей выйти, шагнула вперед, глядя на нее черными глазами.
– Помоги мне!!!
Рита закричала, хлебнула мыльной воды, закашлялась, забилась и… проснулась.
Черт! Черт!!!
Надо же было уснуть в ванне… Хорошо еще, что не захлебнулась!
Натужно кашляя, она перевалилась через невысокий бортик ванны на мягкий ворс небольшого коврика. Почти в то же мгновение дверь ванной комнаты тряхнуло от удара, хлипкая щеколда не выдержала и распахнулась, впуская встревоженного Антона. Увидев скорчившуюся на полу Риту, он, не обращая внимания на ее наготу, в два шага преодолел разделяющее их расстояние, сгреб ее на руки и вытащил в комнату.
– Тебе плохо? Что с тобой?
Он усадил уже переставшую кашлять, но все еще дрожащую от пережитого кошмара девушку на ближайший диван.
– Открой глаза!
Его взгляд невольно переместился на ее маленькие крепкие груди. Затем скользнул по тонкой талии, спустился на темную полоску волос, задержался на удивление округлых бедрах и снова поднялся вверх…
Антона прошиб пот, когда он встретился взглядом с Ритой. Она перестала всхлипывать и трястись и теперь сидела, не отводя от него глаз. Не испуганно, не взволнованно, а словно наблюдая…
– Нравлюсь?
Антон сглотнул.
Иногда в ее голосе слышалась возбуждающая хрипотца, а глаза становились бездонными черными колодцами, хранящими свои тайны. В такие моменты ему хотелось познать эти секреты. Стать ее единственным поверенным…
– Очень… Я сейчас принесу полотенце. Ты извини, что я так ворвался… Услышал, как ты с кем-то говорила, а потом – крик и кашель…
Он вскочил и быстрым шагом направился в ванную, не заметив, как лица Риты коснулась тень недовольства. Схватив стопку белоснежной махровой ткани, Антон бросился назад.
– Вот!
Огромное полотенце закутало Риту с головы до ног, но она, не отводя от Антона завораживающего взгляда, подалась вперед, и пушистая ткань упала на диван, снова открывая ее безупречные груди.
– Поцелуй меня? Как вчера…
Антон глубоко вздохнул, понимая, что если сейчас ничего не сделает, то просто умрет, и впился в ее пухлые губы поцелуем.
Не-еет! То, что было вчера на ее кухне, можно было назвать детской шалостью…
Теперь в него словно вселился зверь, и этот зверь требовал свободы. Он не думал, что причиняет боль, впиваясь в зовущие губы, и тут же отдавался на милость ее нежных рук, ее телу. Она, казалось, знала, как сделать наслаждение вечным, и они вновь и вновь тонули в его волнах…
Наконец Антон упал на диван, понимая, что не в состоянии больше пошевелить даже пальцем, по-хозяйски притянул к себе девушку и, уткнувшись в ее волосы, прошептал, проваливаясь в сон:
– Моя Маргет!
По ее губам пробежала улыбка и тут же исчезла.
