Красный флаг вновь трепыхался на клотике грот-мачты, а ленты — на фок— и бизань-мачтах, и это означало, что жестокое чудовище по прозвищу Ретт вновь ведет свою кровавую охоту. Обычно ленты, развевавшиеся над парусами, показывали морякам направление ветра. Но эти наводили такой ужас на встречные суда, что китобойные куттеры и торговые шхуны, завидя их над изумрудной гладью Карибского моря, разлетались в разные стороны, как стайка испуганной кефали, завидевшей темный силуэт тигровой акулы, тихо выходящий из темени прибрежных скал.
Какие-то из судов предпочитали прокладывать свои маршруты вблизи побережья, готовые в любую минуту укрыться в тихой бухточке, другие же шли в обход обычных, известных каждому моряку торговых путей, в надежде не встретиться с разбойником. Но все они чувствовали облегчение только тогда, когда их судно входило на территорию какого-нибудь порта и находилось под защитой крепостной артиллерии, расположенной на высоких стенах какого-либо форта.
Когда в конце XVII в. европейскими государствами был принят ряд законов, направленных против пиратов, первыми развернули войну с буканьерами англичане, и вскоре несколько наиболее активных пиратов было повешено за нападения на голландские и испанские суда.
Тем временем французские корсары стали все чаще нападать на ямайские табачные плантации, поскольку нападения на испанцев уже не приносили значительной выгоды. В результате Англия отправила в Париж раздраженную ноту протеста, так как все большее количество кораблей различных стран подвергалось нападениям пиратов с французскими корсарскими патентами. В результате генерал-губернатор французских колоний, под чьим формальным руководство находились французские корсары, был вынужден также начать борьбу с пиратами.
Между Францией и Испанией было подписано Ратисбонское соглашение. В нем оговаривались условия совместной борьбы с пиратами. Новый губернатор Тортуги начал борьбу с пиратами. И начал ее вести самым подлым образом. Разослав всем пиратским капитанам приглашения на прием, устроенный в его честь, он собрал их в своей резиденции и перерезал как овец. А их корабли были захвачены прямо на рейде. Корабли Ретта были в это время в районе Кюрасао и поэтому избежали ловушки, а то, будучи большим любителем подобных застолий, он непременно угодил бы в западню. После этого случая с Тортуги исчезают последние корсары и буканьеры. Часть из них стала вести законопослушный образ жизни, остальные же хоть и не бросили заниматься морским разбоем, но навсегда покинули Тортугу и разбрелись по разным островам Карибского архипелага. Многие осели на Санто-Доминго.
Впоследствии буканьеры оказались вне закона и подняли восстание. Часть пиратов, в числе коих был и капитан Ретт, предпочла перейти на службу к Тарену Де Кюсси, губернатору на Санто-Доминго, и с их помощью восстание было подавлено.
С этим Тарену Де Кюсси, губернатором Санто-Доминго, и связана одна пренеприятнейшая, но любопытная история. История про крыс!
Ранним утром квартирмейстер Лайонел Скотт вошел в просторную каюту капитана и сел в самом дальнем углу. Сразу стало понятно, что дело будет жаркое. Заседание было окутано завесой таинственности. Собрал Ретт только своих старых товарищей, возможно, не самых умных, но лишь тех, кому он мог доверять. Хотя по большому счету капитан не доверял никому! Но что это было за дело, никто пока не знал!
В каюте капитана уже сидели боцман Том Брэдли, канонир Мелтон Уоррен, врач Рей Моррис, шкипер Эрни Уилсон, Израел Пирс, Слим Крейг и Бен Селдон.
Все в напряжении ждали капитана, который влетел в помещение словно маленький ураган торнадо и заорал:
— Все собрались? Дело весьма важное и срочное. Я собрал вас, чтобы проинформировать о том, что у нас на корабле завелась крыса!
— Как крыса? Почему крыса? Где крыса? Лови крысу! — завопил Слим Крейг и даже заглянул под стол. Он наклонился. На шее и спине была странная татуировка — красно-зеленый дракон с огромными крыльями. Пираты тем временем продолжали веселиться.
— Эка новость! Да у нас в трюме полно крыс! — загоготал Бен Селдон.
