После этого разговора Ваганов и пришел в прокуратуру.
Голубев с отрешенным видом сидел на стуле.
— Пусть его отвезут домой, — распорядился Музаффар-заде, как только Леднев появился в его кабинете.
Дежурный пошел проводить Голубева.
— Конечно, письмо написал он. — Следователь включил магнитофонную запись:
«…В воскресенье я был за Машхуром, — скрипучим, надорванным голосом исповедовался Голубев. — Меня встретил Юрий Петрович Ергин: «А Верочка недавно уехала». Я подумал: почему Верочка? Но Юрий Петрович так сердечно меня принял, что все сомнения рассеялись. «А Верочка уехала, — повторил он. — С Сениным». Меня словно обожгло: ведь и Сенин — Юрий! Так, может быть, это его записку я тогда обнаружил? Опять стало тревожно на душе. Я спросил, едва сдерживаясь, куда они поехали. Оказывается, на Орлиную…
Мне очень нужно было повидать Веру. Солнце уже заходило, когда я спустился на большую дорогу. Вспомнил, что с утра ничего не ел. Разыскал закусочную. Я очень редко пью, а тут выпил. Ничего не мог с собою поделать. Не дождавшись попутной машины, отправился пешком к Орлиной. Шел и шел, все ускоряя шаг, и никак не мог успокоиться. А мысли, одна другой обидней, распаляли меня. Потом споткнулся и упал.
Лежал и не хотел вставать. И опять думал, что все для меня на этом свете уже потеряно.
Не знаю, где и ночевал, — в каком-то стогу сена. Наступило утро, меня ждали в институте. И тут вдруг машина. Я так и не добрался до Орлиной, не объяснился с Верой. И вот у вас это письмо. Но мы бы разобрались сами. Или здесь какое-то недоразумение?..»
— Ну что вы скажете по этому поводу? — спросил Музаффар-заде, выключив магнитофон.
— Его заявление о машине мы тоже постараемся проверить, — сказал Леднев.
Следователь прокуратуры смотрел в окно. Огромный медный шар солнца уплывал за черные зубчатые горы. Где-то там, в тесных ущельях, уже начиналась ночь. Скоро и здесь, над городом, сгустится мгла, вспыхнут яркими жемчужинами холодные, лучисто мерцающие звезды.
— Ладно, Петр Ильич, утро вечера мудренее, — заключил Музаффар-заде.
Участковый инспектор Джураев протянул Ледневу фотографию Рослякова:
— Я знаю его как Андрея Валейского. Впервые встретил этого человека около месяца назад. Он прибыл из Караганды и остановился у гражданки Зябликовой, которая работает продавщицей.
Информация была лаконичной — Джураев берег время. Но Леднев хотел знать о Зябликовой подробнее.
Он не сомневался, что старший лейтенант может рассказать о ней гораздо больше. И не ошибся.
Валентина Зябликова влюблялась с первого взгляда и всякий раз верила, что наконец-то встретила настоящего человека. Так она познакомилась и с Валейским, горным мастером, как он представился ей.
Участковый тоже познакомился с ним.
— Вы как, здесь пропишетесь или Валентину заберете с собой?
— Разберемся, — ответил Валейский. — Я ведь специалист узкого профиля.
Это было позавчера. А затем он ушел и не вернулся…
В Караганду пошел запрос об Андрее Валейском, а дом Зябликовой был взят под наблюдение.
Ровно в десять часов утра раздался телефонный звонок:
— Товарищ майор, к вам гражданин Султанов.
Спустя некоторое время в коридоре раздались шаги.
— Жжет руки, — признался шофер, кивая на повестку. — Я как вчера ее получил, так и места себе не нахожу.
— Давайте еще раз вспомним, что было в тот вечер, — предложил Леднев.
Султанов понимающе кивнул.
— Кадыров еще на Орлиной заявил: хочу угостить своего приятеля, тот, мол, здорово помог нам, когда разгружали машину. Вот я и согласился.
— Кстати, его фамилия Росляков. Отбывал, наказание вместе с Кадыровым.
— Я это знаю. А вел он себя спокойно. Рассказал, что с прошлым покончил. Теперь горный мастер, денег тьма. Кадыров и говорит: «Мы тоже гребем червонцы лопатами». Это он, конечно, загнул, хотя заработки у нас тоже хорошие.
— Что было дальше?
— Митька все Верой Васильевной интересовался. Понравилась, должно быть. Все расспрашивал: а кто с ней остался? У нее с Сениным, что, служебный роман?.. Потом была неприятность. Сидел за соседним столиком один гражданин. Официантка его обхаживала…
— Расскажите-ка это подробнее.
