И добавила тоном нежным и умоляющим:
– Вы хотите меня огорчить, дорогая тетушка? Я так счастлива в вашем доме, вы стали для меня настоящей матерью.
Целуя руку маркизы, она с упреком спросила, заранее уверенная в ответе:
– Вы перестали меня любить, моя милая мамочка? Полковник вынул золотую табакерку и задумчиво постучал пальцем по крышке.
– Так-так, – протянул он, – у нашей добрейшей маркизы глазки уже на мокром месте. Хорошенькие котята и хорошенькие девочки самые грациозные и лукавые создания на свете. Скажи мне, моя крошка, тебе что же, совсем не хочется замуж?
– Я об этом как-то не думала, – ответила Валентина. – Но кто из вашего богатого набора женихов оказал мне такую честь? Ведь предложения бывают разные – над одними стоит подумать, а другие этого даже не заслуживают.
– Как она умненько рассуждает! – восхитилась маркиза, смеясь повлажневшими глазами. – Но, моя девочка, неужели среди твоих поклонников нет ни одного, не вызывающего у тебя отвращения?
– Почему же? – возразила Валентина. – Можно считать даже трех или четырех, которые танцуют довольно ловко. Но ведь этого недостаточно для брака...
Она прервалась, и ее насмешливый взор, лукаво перебегавший с полковника на маркизу, внезапно затуманился.
– Есть, правда, один, который не танцует, – тихо вымолвила девушка. – Он...
Маркиза привлекла племянницу к себе, собравшись запечатлеть на ее прелестном лбу нежный поцелуй.
– А если бы это был господин Реми д'Аркс? – спросила она, обнимая девушку.
Валентина вздрогнула, как от удара. Ее щеки стали бледнее белого, украшенного вышивкой воротничка. Она молчала, опустив голову и не отрывая глаз от пола.
– Ну, моя дорогая девочка, – поторопил ее полковник, – что ты на это скажешь?
Маркиза, заранее торжествуя, воскликнула:
– Как верно мы все угадали!
Грудь Валентины вздымалась, несмотря на отчаянное усилие сдержать биение сердца. Наконец, справившись с волнением, она подняла на маркизу дерзкие, загоревшиеся мрачноватым светом глаза.
– И что же вы такое угадали, мамочка? – спросила девушка почти грубо.
Маркиза не нашлась, что сказать, удивленная и обиженная. Полковник открыл золотую табакерку, процедив сквозь зубы: «Странная девочка! Очень странная!»
Валентина, помолчав немного и успокоившись, проговорила тоном серьезным и мягким:
– Извините меня, мадам, я ни в коем случае не хотела вас оскорбить. Вы и сами знаете, что я уважаю вас и люблю, как свою настоящую мать.
Маркиза снова привлекла девушку к себе, а полковник задумчиво втянул понюшку табаку и, разразившись смехом, заметил:
– Они полюбят друг друга, и очень сильно, вот только в этой милой семейке поцелуи всегда будут немного горчить.
Валентина нахмурила брови, но тут же улыбнулась и, постаравшись говорить как можно учтивее, возразила негромким голосом:
– Дорогой друг, если бы вы могли заглянуть в мою душу, вы не стали бы надо мной насмехаться.
Затем чуть слышно переспросила:
– Так это правда? Господин Реми д'Аркс действительно попросил моей руки?
– Конечно, правда, моя милая девочка, – ответила маркиза. – Разве можно шутить такими вещами! Вероятно, ты хочешь подумать, взвесить все «за» и «против». Сколько тебе надо времени – день, два?
– Нет, – ответила Валентина, выпрямляясь, – я не собираюсь ничего взвешивать. Мой ответ готов.
Эти слова были произнесены таким тоном, что госпожа д'Орнан взглянула на полковника с беспокойством; тот, однако, был безмятежен как никогда.
– Хорошо, мое сокровище, – промолвил он. – Если твой ответ готов, говори, чтобы мы могли передать твои слова нашему дорогому другу. Реми ждет.
– Ах! – воскликнула Валентина, чуть не задохнувшись от волнения. – Господин д'Аркс ждет моего ответа?
Она секунду поколебалась, а затем стремительно двинулась к выходу со словами:
– Этот ответ он услышит из моих уст.
