— Погодь, умник, — остановил его Князь. — Все равно ничего не понял. Ни хрена не понимаю. Нужен Шляхтич. Зря мы его отпустили. Не будь я законником, я бы из этой суки все выбил. А так… — Он посмотрел на перстень. — Похоже, устал я. Порой хочется и баба чтоб дома ждала, и чтоб детишки папой называли. Но прежде надо разобраться с этим наследством. Вдруг ошибаемся мы и Вика совсем не та.
— А кто указал на эту девку? — поинтересовался Малыш.
— Да подсказали, — вздохнул Князь. — Был приятель у Аляски, он перед кончиной в зоне сказал. Трупы дочери и матери в Штатах захоронены, а нам на Вику показали. Я вот уже не раз думал: не она это. Другая Виктория есть, и тоже Антонова. Мы на нее благодаря менту вышли. Тоже в Штатах рождена, но у ее матери муж был, а Аляска просто зарок давал, что его баба, которая родит, будет свободной от всяких штампов. Нет никого, кто бы подтвердил, что Аляска спал с этой Надеждой Сергеевной. Он авантюрист. Золотом начал заниматься с двенадцати лет. На лоток мыл и продавал старателям. А в шестнадцать начал прогнозы делать. Ну вроде как разведчик. В геологии такая профессия есть — по каким-то признакам месторождение золота находить. Хрен его знает как, но у Аляски нюх был. Ни разу не ошибся. В восемьдесят девятом он купил Долину. Сделаю там, говорит, курортный центр. Когда его менты подергивать начали, он исчез. В Аляску ходил, как с магазина домой. Правда, базар шел, что ему помогает кто-то из погранцов. Я был уверен, что Вика его дочь. И Марецкого свел с ней. Мне цинканули, что захват будет, вот я его и задержал с отлетом. Повесили на него труп мужа его бывшей, но Мильсон отмазал. Капитан меня не узнает, поди, а он мне жизнь спас в Хабаровске на пересылке. Меня там кум, начальник оперчасти, в сучью хату сунул за то, что я ему в морду плюнул. А там пятеро из Владимира были, с пресс-хаты в зону шли.
— Погоди, — остановил Малыш. — Что такое пресс-хата?
— В крытой камера есть, особо борзых по отношению к ментам туда и кидали. Хари на усиленной кормежке, им бросают кого поломать, а иногда даже петушком сделать. Вот туда и Марецкого сунули. Хана бы мне была, если б не он. Что он делал, мама моя родная! — качнул головой Князь. — Менты влетели, он и их окучивать начал. Глаза волчьи, для него все тогда «духами» были. Еле остановили, чтобы баба-медичка подошла, укол сделала. Хозяин тюрьмы прибежал, увидел меня в этой сучьей хате и понял все. Оперу навтыкал по самое некуда, ну а меня по масти определили. Беспредельщиков потом в ветлаге под деревья сунули. А когда Марецкий откинулся, я посоветовал ему на золотишке себя попробовать. Мужики одной артели его взяли и потом не раз благодарили. И работяга ништяковый, и постоять за своих если что… Приехали какие-то отморозки, он им пояснил, что артель никому ничего не должна. Мужики воспряли. В общем, все путем получилось, отблагодарил я Марецкого. А тут канитель эта с наследницей. И свел я их. Подпоил парнишек, чтоб они драку затеяли с Марецким, а как раз маманя с дочкой прошвырнуться вышли… Неужели ошибся? — в который раз задал себе вопрос Князь. И решительно встал. — Надо этого Шляхтича любым способом достать и жать, пока не расколется.
— Вот она, — кивнул Мердок на садившуюся в «десятку» девушку. — Вика Антонова. Родилась в США, отец убит через два года. Говорят, по приказу Аляски. Мать, Антонова Надежда, имеет пару заправок на Ярославском шоссе, пару мотелей при них, четыре магазина в Москве и бар где-то на Петровке. Недалеко от столичной Думы. Баба красивая, умная, дела ведет неплохо. Любовник у нее — банкир. В общем, живет в свое удовольствие. Дочь тоже. Учится в инязе. Немецкий и английский. Занимается дзюдо и, кстати, неплохо выступает. Гордая, самоуверенная. «Десятку» выбрала сама, при этом любит похвастаться тем, что родилась в США. Мать ее переводчицей была у мужа. Она это, дочь Аляски.
— Берем! — решил Китаец.
— Торопишься! — остановил его Мердок. — Придет распоряжение от шефа, будем брать. Сейчас посмотрим, куда она. И не забывай о двух телохранителях. — Он показал на тронувшуюся за «десяткой» «Вольво». — Там ребята — не забалуешь.
