— Но он стар, зачем ему это? — задал наивный вопрос Песковатский.
Садкин даже растерялся.
— У него есть внук, хотя заявляет, что это сын, — наконец сказал он. — На самом деле сын погиб под шатуном пять лет назад. А вот где внук, не знает никто.
— И как узнать? — вкрадчиво спросил Песковатский.
Врач рассмеялся.
— Понятно… Значит, насчет Деда решение одно. Ликвидация.
— Но это не так просто сделать.
— А Прокофьич? — напомнил Песковатский.
— Родной брат Дедова? Отношения у них братские, хотя это трудно понять. Так вот, Прокофьич с виду божий одуванчик, но не менее опасен, чем Дед.
— Понятно, — буркнул Песковатский. — В общем, если появится новость, звони в любое время. Разумеется, ценность сообщения оценивать буду я.
— Подождите! — торопливо воскликнул Садкин. — Выпустили и Ангелину Антонову, и Дину Соколовскую.
— Это не новость, — проворчал собеседник. — Пока. — И отключился.
— Черт возьми, — бормотал, расхаживая по палате Звездочет. — Что произошло?
В палату вошел майор Зудин и, будто услышав вопрос Звездочета, прямо с порога сказал:
— Умка ухлопал твоих, а один из них успел угрохать его. Чемоданчик сейчас в прокуратуре. Но там нет ничего интересного ни для ФСБ, ни для другой силовой службы. Только геологи получат несколько подсказок. Вензель исчезла. Видно, поняла, что влезла не туда, и спряталась. И Шаман местный пропал, нашли его прибамбасы, в крови. Вот такие дела. Убил твоих дядя Умки. И умер. У него был рак…
— Да пошел он вместе с тобой далеко и бесплатно! — заорал Звездочет. — В общем вот что. Больше ты не получишь ни цента, пока не добудешь нужную мне информацию. Пшел вон! — ткнул он рукой в сторону двери.
Катая желваки, майор вылетел из палаты и столкнулся с Садкиным. Проводив милиционера насмешливым взглядом, врач участливо спросил:
— Что-то не так?
— А то ты не знаешь! — огрызнулся Звездочет и плюхнулся в кресло. — Наверное, пора мне выбираться отсюда. Без меня там…
— Тебя убьют сразу же, — перебил его Садкин. — Гранит не промахнется, кроме этого по крайней мере еще двое желают видеть тебя трупом. Ангелина и Дина. Кстати… Я спрошу, но, если не хочешь, не отвечай. Почему они так ненавидят друг друга?
— Мужчина, — махнул рукой Звездочет. — Обе мечтали выйти замуж за олигарха, тот давал шанс обеим. Его убили, и каждая думает на другую. Киллер так и не найден.
— Здесь тебя не достанут, — сказал Садкин, а сам подумал: «Нужен ты мне, Владимир Васильевич!» Помолчав, продолжил: — У меня отлично подготовленные люди в охране, да и ссориться со мной никто не захочет. Кроме Гранита, кажется. Он уже дважды замечен на расстоянии выстрела. Убрать его я не могу, а он тебя может, и причина благородная. Многие за него. Помнишь Питер?
— Понимаешь, — дослушав врача, начал Звездочет, — я уверен, наследница жива, и сделаю все, чтобы найти ее.
— Ты говоришь, что дочь Аляски жива. А как же могилы, справки о смерти…
— Ну сам подумай, — принялся объяснять Звездочет, — почему убивают тех, кто вновь стал упоминать о дочери Аляски? Когда никто не верил, что она жива, никого не трогали, а теперь болтунов убирают. Именно потому, что ей дают шанс выжить и получить наследство.
— А ты, возможно, прав. Но какие нужно иметь нервы девчонке, которой всего двадцать! Похоже, ее кто-то поддерживает, — предположил врач.
— Я вот что думаю, — уверенно заговорил Звездочет. — Кто-то специально начал раздувать эту историю, потому что уверен — Долина должна принадлежать ему или он может получить часть территории. У него имеются какие-то документы, но о самой наследнице он ничего не знает. Аляска не единожды говорил, что оставит о себе память и это будет сюрприз для всех. Удалось заманить мать и дочь. Заметь, они прилетели из Штатов. Потом их убили. Те, кто доставил сюда мать и дочь, были тоже убиты. Не сразу, потому что их купили, но платить постоянно не собирались. Перестав получать деньги, они бы обязательно назвали заказчика.
— А что ты скажешь о Бураковой Анне и ее дочери, которых похоронили в Штатах? — спросил Садкин. — Ведь есть документы.
Звездочет долго молчал.
— Документы документами, но вся эта история мне представляется так. Есть мать и дочь. Мать — вот заинтересованный человек. Дочь вполне возможно ничего и не знает и считает отцом кого-то не так давно погибшего. А у мамы есть друг. И он связан с уголовниками. Именно поэтому и убирают тех, кто заикнется о дочери Аляски. Я пробовал вычислить эту парочку. Она небедная, имеющая свой небольшой бизнес женщина лет тридцати восьми — сорока. Аляска не стал бы делать наследницу с более старшей. Невыгодно. Ее друг авторитетен в уголовных кругах и знал об Аляске все. Возраст примерно лет сорок пять — пятьдесят. Но понимаешь, в чем проблема… — Он снова замолчал и достал сигарету. С интересом слушавший его Садкин, щелкнув зажигалкой, дал прикурить. Жадно затянувшись, Звездочет кивнул в сторону холодильника. Садкин достал коньяк. — Нет такой парочки, — выдохнув дым, Звездочет огорошил врача, явно ожидавшего иного. — Я с помощью людей, чья профессия знать о преступниках, тем более лидерах, все, проверил свои предположения. Увы, — качнул он головой, — не нашел такой парочки. Нет таких в России. Я поэтому и спровоцировал спецов в таких делах на захват женщины и девчонки. Но все пошло не так. Какой-то американец сумел перехватить их. Быстро понял, что это не то, что ему нужно, вернул мать и дочь в Россию и через месяц убил. Вполне возможно, именно он и организовал похороны. В общем, я теперь ничего не понимаю, кроме одного. Наследница жива, а заправляет всем маманя, имея знакомого, который может нанять киллера. — Звездочет налил коньяк в рюмки. — Он был на Чукотке, убил моих парней и подставил этого чукчу. Его знает Вензель. Она звонила мне. Точнее, Ренате.
