— Ну, положим, это не помешает, — уклончиво проговорил дядя. — Тумина не звонила?
— Нет. А почему вы спрашиваете? Вы тоже думаете…
— Упаси Бог! А ты чего тогда к ней ходила?
— Да мама начала о каком-то наследстве говорить, мы поссорились, я и поехала к Туминой. Вошла, а там они катаются по полу. Мама и Тумина. Одежда порвана, видно, всерьез схватились. А мне сказали, мол, в секцию ходили вместе и до сих пор не признают решения судей, которые присудили ничью.
— Ну и зря не поверила, — улыбнулся полковник. — Так было.
— Вы серьезно? — опешила девушка.
— Зачем мне врать?
— А я думала, почему они дрались, — Вика засмеялась, а полковник подумал: «Причина, по-моему, ясна — Марецкий. И с твоим рождением, девочка, тоже не все так просто. Я на Надьку тогда по полной, как на допросе, наехал. Сказал, что пошлю официальный запрос. Вот и получил две пули».
— А Наде не звонил никто? — спросил он.
— С кем-то она ночью разговаривала, — ответила Вика, — когда я спала.
— Наверное, по работе что-то, — не дав ей развить тему, улыбнулся Антонов. Про себя отметил: «И охрану сразу приставила… Интересно, с кем она говорила?» — Обязательно узнаю, — сказал он вслух.
— Что узнаете? — не поняла Вика.
— Да я все об Оле думаю, — нашелся Андрей.
— Давайте я попробую узнать, где она была и с кем разговаривала.
— А эти доложат матери, и она всыплет тебе по первое число, — предупредил ее полковник. — И вообще, особо не разгуливай, а то влипнешь во что-нибудь. Вон мы с Олей как попали.
— Тумина так и не проявилась, — ворчал Князь, — а ведь могла бы позвонить, мать ее за ногу.
— Значит, что-то не срастается, — заметил Поп.
— Извини, Князь, — несмело начал худой мужчина в очках, — но в «Нью-Йорк таймс» написано было, что русскую журналистку хотели убить. И фамилию называли. Вроде Туми…
— Ты, очкарик, давай без вроде, — зло прервал его Князь. — Откуда у тебя эта «Нью-Йорк таймс» взялась?
— Так сейчас можно купить.
— Дуй за этой газетенкой, зачитаешь, — велел Ваныч. — Ты, значит, шпрехен зе дойч?
— Я по-английски читаю и немного разговариваю, — смущенно признался очкастый.
— Как тебя кличут?
— Инглиш Петька. Так в зоне, в Рыбинске, звали.
— Во, блин, — покрутил головой Князь. — Башковитая молодежь пошла. Ему бы бизнесом заняться да по загранке кататься, а он здесь. Ладно, дуй за этой самой «Таймс». За что он срок тянул? — спросил Ваныч Попа.
— Участкового чуть не прибил. Застал его у своей невесты, ну и… А на вид вроде как язвенник. Дай раз по зубам, он и кувыркнется.
— У него третий дан по карате, — сказал коренастый мужик. — В Ярославле на пересылке молодняк блатануть хотел, ну и выбрали жертву. Инглиш троих в больничку отправил. Вообще, ништяк пацан.
Князь кивнул.
— Он чтоб поблизости постоянно был. Не грузите его особо. А что за базар по поводу Капитана?
— Он в зоне одному грузину прилично настучал по бокам, — сказал коренастый. — Тогда как раз конфликт был. Грузин сейчас предъяву вроде Капитану выставил…
— Я перетру с Дато, он ему пасть закроет, — не стал дослушивать Князь. — Капитан — стоящий мужик, кипиша тут быть не должно. И вот что еще, — взглянул он на Попа. — Что за дела у Греха в Саратове?
— Он наркобарона чуть не пришил. Сына Греха на иглу посадить хотели.
— Понял, — кивнул Князь. — За сына любой за нож схватится. Хотя, в основном, молодняк сам на иглу садится. И не понимают, что все, крест на себе и на жизни ставить можно. Хотя это дело каждый для себя сам решает. Где тот Инглиш хренов? — раздраженно спросил он. — В Штаты, что ли, за газетой отправился?
— Да вот он, — кивнул коренастый.
— Вот тут написано, — подошел к Князю Инглиш.
— Жива она или ранена? — нетерпеливо прервал его Князь.
— Жива. На нее дважды покушались, но кто-то ей помогает. А сейчас ее местонахождение никто не знает. «Тумина, известная своим профессионализмом, в данное время пытается выяснить имя наследницы русского авантюриста Федора Алясина, известного под кличкой Аляска, — начал читать Инглиш. — В России…»
— Хватит, — буркнул Князь. — Значит, Тумина там и все еще ищет. Настырная девка! Кстати, что с бабой полковника? Жива или крякнула уже?
