Тайна ископаемого черепа - страница 3
Изумленный сравнениями, профессор Венедиктов снова опустился в кресло. Ему не раз приходилось сравнивать эти три черепа, но то были чисто анатомические, количественные измерения. Теперь он впервые взглянул на них с другой стороны. Не оставалось никаких сомнений, что череп принадлежал какому то высшему существу.
Продолжая раздумывать над сопоставлением, ученый глубоко ушел в цепь догадок и соображений. Кабинет попрежнему спал, зеленым сном. Неясными линиями предметы прорезались через полусвет.
Только когда часы глухо пробили девять, профессор Венедиктов встрепенулся и пришел в себя. Он вспомнил, что в этот час ожидал посещения известного немецкого психо-физика Людвига Вейса, прибывшего в Россию с целью изучения мозга ископаемого человека.
Для Венедиктова этот приезд не являлся ничем особенным. В течение пяти месяцев русского ученого непрерывно навещали представители самых разнообразных наук Европы и Америки. Глубоко заинтересованные, но в то-же время бессильные помочь профессору Венедиктову, они уезжали обратно, недоумевающе пожимали плечами. Наученный грустным опытом, он и от сегодняшнего визита не надеялся получить что-либо существенное.
Через четверть часа маленький, нервный в движениях человечек, в темных выпуклых очках, сидел в кабинете.
Между учеными шел приподнятый волнением разговор.
— Я охотно соглашаюсь, — говорил профессор Венедиктов, — с теорией о зрительных отпечатках на мозговых клетках, но никакого практического приложения этой идеи не мыслю. Даже, если эти следы носят физический характер и подобны микроскопическим фотографиям, то все же извлечь их на божий свет, чтобы установить все виденное человеком, мне кажется пока еще неосуществимой мечтой.
— Да! — тихо, но убежденно произнес психо-физик, — зрительные отпечатки на мозговых частицах носят физический характер. Уже одно анатомическое строение глаза говорит за это. Его поразительное сходство с фотографическим аппаратом устраняет всякое сомнение. Что же касается воспроизведения и увеличения снимков, заключенных в клетках мозга…
— Простите, Негг Вейс! — с увлечением перебил молодой антрополог, — но одного внешнего сходства еще недостаточно, чтобы делать окончательной вывод. Как объяснить, в таком случае тот факт, что многие виденные мельком картины и предметы внешнего мира не вспоминаются совершенно?.. А ведь они, несомненно, попадают в поле зрения. Мы помним только сильно поразившие нас объекты. Все мало нас интересующее исчезает без следа.
— Уважаемый коллега! — улыбаясь глазами, мягко возразил немец. — Все!.. все без исключения, попавшее в поле зрения, остается в мозгу. Психоаналитические работы школы Фрейда в области сновидений и опыты гипнотизеров над сомнамбулами показали это с неопровержимой достоверностью.
Профессор Венедиктов молча вынул из-под стекляного колпака ископаемый череп. Снял блестящую, черепную крышку и обнажил окаменевший мозг. Серо-желтоватая масса, изрезанная глубокими бороздами и бесчисленной сетью мелких извилин, блеснула перед глазами ученых. Круто вздымавшиеся бугры и доли больших полушарий казались упругими и живыми телами. Не здешней мощью веяло от этого вместилища неведомого гения.
— Следовательно здесь, — сказал он, протягивая череп Вейсу, — в этом мозгу, заключено все, что видел его обладатель за всю свою жизнь?
Вместо ответа психо-физик бережно принял череп и с благоговением стал всматриваться, осторожно ощупывая мозг.
— Но каким же образом, — продолжал с легкой усмешкой профессор Венедиктов, вы рассчитываете вырвать из этого камня его тайну? Скрытые в нем, в течение многих миллионов лет, картины жизни, мне кажется, никогда не раскроются перед нашими глазами. С этими словами он утомленным движением откинулся на спинку кресла и, не скрывая, добродушного удивления, стал следить за странными манипуляциями немца.
Последний, не заметил иронии, и даже не слышал обращенного вопроса. Он дрожащими руками поворачивал череп и разглядывал мозг. Вынул из кармана фарфоровый флакон, обмакнул туда маленькую кисточку и слегка мазнул ею мозг. Раздалось едва слышное шипение. Обожженное место окрасилось в синий цвет.
