- Пустое. Просто учитываю, что ты еще молод, несколько самонадеян, вот и страхуюсь. Ты не сердись.
- Постараюсь.
Они обменялись улыбками.
- Последнее время, Рене, я нередко выполняю особые и, прямо скажем, деликатные поручения: расследую махинации в сфере частного атомного бизнеса.
- Разве есть частный атомный бизнес? - удивился Хойл. - Я считал, что атомные исследования и производство развиваются в рамках государственных проблем.
- Само собой. Но к выполнению этих программ подключены частные фирмы с их капиталами, специалистами и производственными мощностями. Именно этот альянс "государство - частный капитал" и позволил сравнительно быстро развернуть в Штатах и других промышленных странах сеть коммерчески выгодных ядерных энергостанций. Для частных фирм речь шла о сверхприбылях, а какой бизнесмен устоит перед такой заманчивой приманкой? - Смит помолчал и уверенно закончил: - А где сверхприбыли, там махинации, аферы и авантюры.
Рене покосился на тяжелое, равнодушное лицо старого детектива и усомнился:
- Так ли? Насколько мне известно, ядерное производство хорошо организовано и четко контролируется.
Смит снисходительно взглянул на журналиста:
- Ты недооцениваешь силы денег, сынок. А в мире бизнеса все продается и покупается, дело только в цене. Деньги срывают покрывало с любых тайн, открывают любые замки и двери. Скажи вот мне, какое вещество ценится сейчас дороже всего? Только не роняй себя в моих глазах и не говори мне ничего о золоте. Килограмм современного боевого самолета, обыкновенной серийной машины, стоит значительно дороже килограмма чистого золота.
- Это я знаю, дядя Майкл. - Рене ненадолго задумался. - Какой-нибудь из рабочих изотопов урана?
- Да, обогащенный уран стоит недешево, и его запасы охраняются не менее бдительно, чем сейфы форта Нокс. И тем не менее, - старый детектив ухмыльнулся, - с одного из обогатительных заводов в Штатах вывезли несколько сот тонн обогащенного урана. Говорят, что это сделали израильтяне и что они тайно изготовляют атомные бомбы.
- И это мне известно, дядя Майкл, - терпеливо заметил Хойл. - Как-никак профессия обязывает.
Наверное, валлийцу не понравился этот тон. Он покосился на Рене и проворчал:
- Профессия! Сегодня журналисты говорят одно, завтра забывают об этом и утверждают противоположное, а самый смысл своих слов не всегда понимают. Вы рабы фактов, а ведь нет ничего глупее факта, важен не самый факт, а его толкование. А вот самое дорогое вещество, сынок, сейчас - это лунный грунт. Ученые мужи трясутся над каждой пылинкой, - в голосе Смита появились суровые нотки. - И все-таки какие-то ловкачи обзавелись образцами лунного грунта! Держу пари, что они сейчас рядом с бриллиантами и древними манускриптами красуются в частной коллекции какого-нибудь финансового воротилы. А то и в медальончике на юной шейке его возлюбленной.
- Атомная энергостанция - не талисман, на шею ее не повесишь и в частной коллекции не спрячешь. Она должна работать, - возразил Рене.
Смит снисходительно взглянул на него:
- Вас, газетчиков, питают информационным обратом, который политики и дельцы сдабривают приправами на свой лад и вкус. А сливки оседают в их сейфах. Истина в наше время как амброзия, пища богов, недоступна простым смертным.
- А как же свобода слова и печати? - не без лукавства спросил Хойл. - У вас опасные красные мысли, мистер Смит. Вы клевещете на добрую старую Англию.
Валлиец шевельнул бровями и заулыбался.
- Но это лишь мысли, Рене, всего лишь мысли, не так ли? - Он удобнее перехватил руль. - Мне уютно живется в доброй старой Англии, сынок, у меня кругленький счет в банке и обеспеченная старость. Опасные мысли не мешают мне, как и многим другим британцам, добросовестно выполнять свой служебный долг. И этот долг заставляет меня видеть мир не в иллюзорном свете пропаганды, а таким, каков он есть в действительности. А действительность такова, что где сверхприбыли, там мошенничества и аферы. Думаешь, атомные энергостанции составляют исключение? Как бы не так! В погоне за этими самыми сверхприбылями многие из них сооружены без надежных систем обеспечения безопасности. Особенно в Штатах. На атомных станциях были уже десятки сбоев и мелких аварий. Но эту информацию стараются намертво хранить, прикрываясь интересами национальной безопасности. - Смит хмыкнул. - Национальная безопасность? Может быть. Но не это главное! Замораживая информацию об атомных неполадках и авариях, политики и чиновники охраняют интересы крупного бизнеса. И получают взятки за это!
