– Вы толкали меня на самозванство, предлагали, чтобы я изображала из себя невесту князя Салтыкова. А вдруг бы ваши фантазии стали известны в обществе? – Зизи трагически повела огромными карими глазами.
– Вдали от города, заметьте, – перебил ее Гардении, – и только на несколько дней. С вас и требовалось-то не афишировать несуществующую связь, а лишь не противоречить, если поступит сообщение на имя княжеской невесты. Ваша девичья честь от этого не пострадала бы, уверяю вас.
– По вашей милости, – Зизи перешла в наступление, – я несколько дней почти безвылазно сидела в проклятой хибаре, которую вы называете дачей. Комаров кормила. И я же еще и виновата, что ваш посланец не выполнил задания.
– Задание он выполнил, и в срок. Человек приходил, а вас не оказалось на месте. В результате сообщение попало не в наши руки. Я, кажется, вам говорил, что в нем содержалась важная информация. Или вы своими куриными мозгами не в силах понять прописные истины? – презрительно выговаривал Гардении, выпуская ароматные потоки табачного дыма в сторону дерзкой певички.
– Довольно! – взвизгнула Зизи. Слезы на ее лице моментально высохли, она резко поднялась, выпрямилась во весь рост и выкрикнула:
– Пропади пропадом и Франция, и французские кабаки! Оказать услугу французскому послу – одно дело. А выслушивать оскорбления из уст какого-то шулера – другое!
– Ну-ну, красавица, не заговаривайтесь, – пригрозил господин Гардении, – и не вздумайте болтать лишнего. Я не шучу. На даче вам делать больше нечего. Так что посидите-ка пока в своих городских апартаментах.
– А если я не захочу там сидеть? Почему вы распоряжаетесь мной? Какое вы имеете право? – Зизи, вопреки ожиданиям господина Гарденина, нисколько не чувствовала себя виноватой. – Да плевала я на ваши угрозы! Я не дурнушка. И могу нравиться мужчинам. Я попрошу защиты у Рене!
– Граф Сантамери приехал в Россию совсем с другими целями, и ваша глупая выходка только отпугнет его, предупреждаю вас. Так что лучше помалкивайте. – Неприятно-маслянистые темные глаза Гарденина приблизились к лицу Зизи. Пытливо сощурившись, он взял ее руку своими тонкими длинными пальцами и больно сжал ее.
– Ладно, – вздернула свой тоненький носик Зизи, ее густо накрашенный кроваво-алой помадой рот скривился, – если я виновата и господин де Монтебелло на меня рассердился, то я уже наказана: не видать мне Елисейских полей, не насладиться европейской славой. Но в мою личную жизнь прошу не вмешиваться. Кого хочу, того и люблю – хоть и Сантамери.
– Любите себе на здоровье, – цинично усмехнулся, отодвигаясь, лощеный господин.
Зизи вспыхнула, резко повернулась и, вызывающе покачивая бедрами, направилась вон из кабинета курортного шулера.
Он подошел к окну и проследил, как она покинула дом и села в экипаж. Только потом открыл дверь в соседнюю комнату и сказал:
– Выходите, господин Сорта, злая кошка наконец изволила уйти.
Из дверей появился ничем не примечательный господин среднего роста в сером чесучовом костюме. Невыразительное сухощавое лицо его было гладко выбрито.
– Как нелепо может сорвать хорошо продуманную операцию одна глупая женщина! – посочувствовал он. – Но и без нее было не обойтись. И вам, и мне следовало свести контакты с князем к минимуму. Тайная полиция и так чересчур пристально следит за нашими людьми. У меня твердая уверенность, что – и в Сестрорецке. Слишком много офицеров из Кронштадта не отказывают себе в удовольствии сыграть в покер или в бридж в вашем доме... Дело-то опасное, посредники необходимы – и главное, чтобы они ничего не знали.
– Да, мне с таким трудом удалось найти нужный подход к князю! Продумать до мелочей всю цепочку событий, понести немалые расходы... И вот что вышло. Удалось ли вам установить причину срыва?
– Да, господин Гардении, хотя и с великим трудом, – ответил Сэртэ. – Снимая дачу для Зизи, вы, к сожалению, не знали, что на соседней даче, на «Вилле Сирень», обосновался профессор Муромцев с семейством. Мне приходилось встречаться с его дочерями раньше, и они могли меня заметить и узнать. Пришлось лазить по кустам, скрываться да еще ловить момент, чтобы расспросить хозяйку нашей дачи, которая и послала дурацкого попика к муромцевской даче. Разысканный мной посланец бестолково лепетал, дурачок благостный, что передал врученную князем Салтыковым книжечку через жильца – как я понимаю, доктора Коровкина. Наши пути с Коровкиным тоже пересекались, но он меня не знает.
