Нат рассмеялся:
– Я не думаю, что у меня это получается.
– И я за это тебе благодарен.
Ему не хотелось соглашаться с едким замечанием брата, но в душе он понимал, что его жизнь была бы необычайно скучна, если бы не склонность Куинта непрерывно искать приключения.
Когда Нат закончил свое обучение, Куинт предложил присоединиться к его поездкам и поискам потерянных сокровищ. Вместе они побывали в таких далеких и странных землях и местах, о которых Нат и подумать не мог. А с Куинтом он увидел их своими глазами. Они ездили в Египет, в Персию, в Малую Азию, побывали в заброшенных городах и затерянных среди пустынь.
Нат предпочел бы проводить свои дни в пыльных музейных библиотеках или древних гробницах, хотел бы, чтобы его жизнь была связана с поиском знаний древних народов. Он изучал пожелтевшие манускрипты и вырезанные на камне надписи, ему не терпелось отыскать ключ к секретам истории. Для Ната те артефакты и произведения древнего искусства, которые находили они с братом, вдыхали жизнь в сухие данные о вымерших цивилизациях и делали их реальными. Куинта больше интересовали конечные цены, полученные им от музеев и коллекционеров. Может быть, из-за такой разницы в подходе к делу и различной философии они и составляли идеальную команду.
– А ты… – Куинт остановился, так и не задав вопроса, но Нат понял его без слов.
– Все счета уплачены, разрешения на ввоз новых антикварных изделий уже подготавливаются. Конечно, поддельные документы были бы сделаны намного быстрее, но и стоили бы втрое дороже. Взятки выросли. Однако французский посол все равно теперь думает, что видел выходящим из спальни его жены не тебя, а одного американца. – Нат покачал головой. – Печально все это. Мне этот американец всегда нравился.
– Думаю, у него самого моральных принципов не намного больше, чем у меня. И уж точно не больше, чем у жены французского посла. – Куинт улыбался без тени раскаяния. – Но я благодарен тебе за помощь, ты же знаешь.
– Знаю, – кивнул Нат. – Но ты должен подготовиться к ярости нашей матушки. Здесь я помочь тебе не смогу. Она беспокоится о том, что ты не бываешь дома.
– Ой, да брось, ты же знаешь, что я никогда не пропущу первый бал нашей сестры! – Куинт привел в порядок манжеты рукавов. Он выглядел так, будто одевался в спешке. – Рэджи значит для меня больше, чем поездки, так же как мама и Стерлинг.
– Тебя спрашивал один человек, – сообщил брату Нат. Куинт улыбнулся:
– Да меня постоянно кто-нибудь спрашивает!
– Конечно, но это был не подозрительный муж или оскорбленный отец. Ты помнишь Энрико Монтини?
Куинт пожал плечами.
– Кто это?
– Я уверен, ты его помнишь. Он заявил однажды, что нашел печать. Древнюю аккадскую печать. Если я прав, она как-то связана с потерянным городом Амбропия и Тайной девственницы. Он был очень осторожен и не показывал оригинал, только слепок глины, на которой сделал отпечаток. – Нат посмотрел на брата. Несколько лет назад Куинт работал с ведущим профессором по изучению Амбропии. – Не мог же ты совершенно забыть об этом. Это же выдающаяся находка.
– Да, конечно.
– Насколько мне известно, он внезапно умер несколько месяцев назад.
– Прискорбно, – проворчал Куинт.
– Действительно. Его брат, эксцентричный малый, приставал ко мне с разговорами через несколько дней после твоего отъезда. Он был разгневан и обвинял нас… то есть тебя…
– Меня?
– Твоя репутация опережает тебя, – поморщился Нат. Пока он работал сутками напролет, чтобы узаконить их деятельность, случилось несколько неприятных и сомнительных историй с участием его брата. Некоторые тянулись еще с тех времен, когда Куинтон работал один.
– Брат Монтини обвиняет тебя в том, что ты подменил эту печать какой-то подделкой, и он представил ее в Антикварный совет по проверке подлинности антикварных изделий. Надо сказать, они очень удивились. Наверное, он сам слишком высоко оценил необыкновенность печати и ошибся.
– Много ли нужно, чтобы удивить их, – усмехнулся Куинт.
– В любом случае Монтини был дискредитирован. Его брат считает, что все это повлияло на смерть Монтини, и он ищет виновника.
Контрольный комитет по проверке подлинности антикварных вещей был старейшим в Лондоне. От его решений зависело многое – в том числе и получение разрешений археологам, ученым и путешественникам на дальнейшие поездки во все уголки мира.
