Слава богу, мой отдых в деревне подошел к концу (к счастью, все когда-нибудь кончается!), и я могла смело отправиться домой, увозя яркие впечатления обо всем пережитом и необыкновенной красоты сапфировый гарнитур екатерининских времен, который Аня чуть ли не насильно заставила меня принять в подарок.
Теперь, когда эмоции немного улеглись, я поняла, что мне довелось поучаствовать в одной из самых захватывающих авантюр, с которой я когда-либо сталкивалась. Все атрибуты приключенческого романа были налицо – потерянные и вновь обретенные сокровища, любовные истории, старинные тайны, родовое гнездо, полное очарования ушедших времен, благородные рыцари, коварные злодеи и прекрасные дамы. Да, я всерьез рисковала жизнью, очень уставала, недосыпала и много волновалась, но ведь настоящих приключений без этого не бывает! А без них жизнь кажется такой унылой, даже если спать сутки напролет, ничем не рисковать и ни о чем не тревожиться.
Аня и Валентин уезжали из Привольного вместе с нами. В их ближайших планах было скромное венчание и совместное возвращение на фронт. Анюта своего добилась – при всей мягкости она порой умела быть непреклонной.
Я укладывала вещи в своей комнате, когда ко мне пришла Аня, просто-таки излучавшая обаяние (она за последнее время необыкновенно похорошела), но одетая, как обычно, в мрачное траурное платье.
– Анюта, ты так и поедешь в Москву? – удивилась я.
Для невесты, в роли которой Аня снова оказалась, глубокий траур был совершенно неподходящим нарядом. Тем более Анюта отдала долг памяти покойному мужу, отомстив его убийце, и теперь была вправе открыть новую страницу в книге своей судьбы, не оглядываясь больше назад.
– А у меня, кроме траурных платьев, ничего нет, – объяснила Аня, теребя черную оборку на рукаве. – При переезде в Привольное мне казалось, что теперь я обречена вечно ходить в трауре. Я не ждала никаких перемен в своей судьбе и другими нарядами не запаслась.
– Ну что ж, тем приятнее эти перемены, – философски заметила я. – Давай для начала подберем тебе что-нибудь из моих вещей, а в Москве, как и собирались, сходим к лучшим модисткам и закажем для тебя новый гардероб.
– Леля, я ведь скоро пойду в действующую армию сестрой милосердия. Зачем мне новый гардероб на фронте? – возразила Аня. – Кроме форменной сестринской косынки и халата мне мало что будет нужно.
Но все же идея примерить какие-нибудь наряды, как мне показалось, пришлась ей по душе.
Перебрав несколько вещей, Аня выбрала деловой костюм серого цвета, из тех, что во французских журналах называются «tailleur gris clair» – модель с точки зрения хорошего вкуса безупречная, но слишком уж строгая.
Мне узкий приталенный костюмчик стал слегка тесноват (сказались-таки здешние блинчики!), а на Анне он сидел безупречно. Я с удовольствием подарила его Анюте и добавила:
– Знаешь, к такому наряду необходимы пикантные аксессуары, чтобы сделать его по-настоящему изысканным. Примерь эту шляпу… Моя модистка назвала ее «soupir cTautomnes» – «осенние шорохи».
– Поэтичное название для шляпки! Впрочем, вполне отвечает замыслу.
Аня надела шляпу и покрутилась у зеркала.
– Боже, как тебе идет! – Я была не в силах скрыть свой восторг. – Вы с этой шляпой просто созданы друг для друга. Никогда прежде не встречала столь полной гармонии! Как жаль, что скоро ты поменяешь ее на сестринскую косынку из простого полотна…
– Ах, Леля, это же не навечно! Вот кончится война, и все изменится. Я думаю, после того как мы все настрадались, послевоеннная жизнь покажется нам особенно яркой и праздничной – люди научатся ценить каждое мгновенье! Ты знаешь, у меня столько всяких планов… Раз уж мне досталось наследство деда и можно больше не думать о деньгах, я мечтаю превратить жизнь в настоящий праздник. Только бы война поскорее кончилась!
Аня помолчала и осторожно спросила:
– А как ты думаешь, этот Кривицкий и вправду внук моего деда?
