— Ну, сегодня мы с тобой снова полетаем, — сказала Таймири. На выставке плайверов ей предлагали самые разные модели, вплоть до таких, которые повинуются голосовым сигналам. Но она предпочла непритязательную машину на ручном управлении. Когда ты сам выбираешь маршрут, сам нажимаешь на кнопки и крутишь миниатюрный руль, то чувствуешь себя хозяином ситуации и наслаждаешься поездкой в полной мере.
Таймири вывела серебристый плайвер на дорогу из белого фосфора, и тот, урча, заскользил на высоте около двадцати сантиметров от земли. Стояла сухая, жаркая погода. Воздух был неподвижен. А солнце пекло так, словно хотело выжечь весь песок в округе. Потому что, кроме песка, жечь было решительно нечего.
Надев защитную маску и спрятав густую копну волос под отражающей лучи шляпой, Таймири помчалась через город на всех парах. Тут-то и подул встречный ветерок, слабенький, выдыхающийся. Куда делась та песчаная буря, которая свирепствовала сегодня ночью?!
Справа и слева от фосфорной дороги мелькали голубые переливающиеся здания самой непредсказуемой формы. Архитекторам не нужно было долго мучиться над проектами этих диковинных сооружений. А строителям даже не пришлось воздвигать стены. Материал был у них под рукой — гигантские глыбы адуляра, в освежающей лазури которого играли желтые огоньки. Правда, чтобы продолбить в этих глыбах комнаты и дверные проемы, понадобилось немало сил. Но цель оправдывала средства: столичные дома, в отличие от скромных жилищ на севере страны, не нагревались на солнце.
Туристы в город Огней так и стекались — на дома поглазеть да по улицам побродить. Но бродить желательно ночью. Ночью спадает жара, и город преображается до неузнаваемости.
Таймири и Сэй-Тэнь договорились встретиться в центре города, в Призрачном кафе. Кафе это особо никто не жаловал. Только дети да поэты. И поэты преимущественно в душе. Таймири себя поэтом не считала, а вот у Сэй-Тэнь к творчеству имелись немалые задатки. Слишком уж она была мечтательна и легкомысленна. В отличие от реалистов и прозаиков, ее ничуть не раздражали переливистые колокольчики, которые призывно звенели всякий раз, как отворялась дверь. Не смущала ее и узкая лестница с прозрачными перилами. Эта лестница спускалась в мрачный просторный зал, где под потолком бестолково суетились смешные голографические призраки.
В кафе было прохладно. Не то что на улице. На улице сейчас очень душно и жарко. Так бывает перед грозой.
Сэй-Тэнь сидела за столиком неподалеку от лестницы и потягивала сок через соломинку.
— Опаздываем, опаздываем! — сказала она, взглянув на часы. И небрежно обвела рукой зал. — Знакомься, мои новые соседи. А также слуги, — И она многозначительно глянула на официантов. — Я здесь уже ночь как квартирую.
— Что это значит? — изумленно спросила Таймири, присаживаясь за столик. К ней тотчас подлетел призрак и издал приветственный возглас:
— У-у-у!!
Но сейчас было не до призраков.
— Выкладывай, что стряслось?
— Мои меня выставили, — с напускной веселостью сообщила Сэй-Тэнь. Эта веселость ей ой как не шла. — Дело в том, что муж мой — жуткий прагматик. А с ним — и его мамаша. Они твердят, что если уж Айрин учится, то ее следует держать в ежовых рукавицах. А я так не хочу. Детям нужна свобода. Понимаешь, свобода нужна им, как свежий воздух!
Сэй-Тэнь устало откинулась на спинку стула, сплетая и расплетая пальцы рук.
— Но тебя ведь и отсюда выставить могут, — осторожно заметила Таймири.
— Я потому тебя и позвала. Совета спросить, — горестно сказала та.
Какое совпадение! Таймири тоже искала, к кому бы обратиться за советом.
— А еще я предлагала им переехать, — после недолгого молчания добавила Сэй-Тэнь. — В город Небесных Даров. Там, по ту сторону массива Лунных гор, нет песчаных бурь. И солнце не такое обжигающее. Но муж говорит, это безумие… Ах, они все наперебой твердят, что я безумна! Все, кроме Айрин. Бедной малышке всего шесть лет, а жизнь ее уже становится невыносимой.
Помолчав еще немного, Сэй-Тэнь прошептала:
— А ведь мы пытались сбежать…
Глаза у Таймири полезли на лоб. Здесь наверняка виной солнечная радиация. Разве могла бы мать в здравом уме пуститься с ребенком в такую даль!
