Пойти и проверить, в чем там дело, он не догадался, а галопом помчался к себе домой.
— Быстрей, — заорал он Витьке, — я, кажется, ваш дом спалил.
— Ты чего? — ужаснулся приятель, — а где ж мы теперь жить будем?
Вдвоем они бросились спасать жилище. Ничего страшного, на счастье, не случилось. Просто сгорели котлеты вместе со сковородой, да немного потемнели обои.
Потушив кое-как неудавшееся блюдо, приятели сели на порог и стали думать, что им теперь делать: дальше продолжать эксперимент или заканчивать?
— Давай потерпим еще денек, — первым высказался Вовка, — а то нас сразу разоблачат.
— Ну, давай, — без энтузиазма согласился друг.
Дав, на всякий случай, друг другу ценные указания, друзья разошлись по домам.
Вовка для начала навел порядок на кухне. Протер мокрой тряпкой обои, отчего они стали еще грязней, спрятал сковородку подальше и с чистой совестью лег спать. Проснулся, когда «мама» с «папой» были дома.
— Вова, иди ужинать, — позвали они.
Вовке хотелось есть, и он пошел на кухню. На его тарелке лежало что-то вязкое, с кусочками мяса, очень вкусное и необычное. В его семье питались исключительно полуфабрикатами или ходили в ресторан. Готовить в доме никто не умел и не хотел. Разве что делали бутерброды и варили кофе. Остальное было разложено по пакетикам в холодильнике и легко разогревалось в микроволновке.
Вовка съел все и даже попросил добавку. Чем несказанно обрадовал «родителей».
— Понравилось? — и «мама» стала наваливать в тарелку через край.
А Витька в это время сидел в дорогом ресторане и неумело пытался «сразиться» с лобстером. К тому же, он не умел пользоваться столовыми приборами и поэтому не знал куда деваться от стыда. Любое поданное блюдо требовало определенной сноровки, которой у мальчика не было. И, поковыряв вилкой то там, то сям, он решил сделать вид, что не голоден.
В общем, в этот день эксперимент прошел в пользу Вовки. Но зато завтра пришлось страдать обоим.
Утро началось с того, что и одни, и другие родители решили провести генеральную уборку.
Уборка для мальчишки все равно, что рыбий жир перед завтраком. Ни Вовка, ни Витька уборкой заниматься не любили. Даже у себя дома, а в чужом — вы можете себе представить? Надо убирать чисто и красиво, чтобы показать, что ты — хороший мальчик. А хорошим мальчиком не был ни тот, ни другой. И с утра у обоих день пошел по одному сценарию — они «зачихали», «закашляли» и не стали вылезать из постели.
— Ну, Витя…
— Ну, Вова… — родители бегали рядом с таблетками, грелками и припарками, но детям «ничего не помогало».
Часа через два горе-больные оказались в клинике: в одном и том же отделении и в одной и той же палате. И хотя внешне они были не похожи, уколов боялись одинаково…
На этом неудавшийся эксперимент был завершен. Но Витька с Вовкой остались друзьями. И дружили дальше просто так, без зависти.
Каждое лето Ванька ездил с отцом в деревню. К бабушке. Он любил эти поездки: ежедневные прогулки на свежем воздухе и коровье молоко надолго прибавляли энергии. Днем он ходил с ребятами в лес, на речку, а вечером помогал бабушке по хозяйству.
Но больше всего Ванька любил наблюдать за отцом: как тот работал, неторопливо, основательно, частенько перекуривая и комментируя происходящее вокруг удачными прибаутками, как, выпив стопочку, добрел и ласково подтрунивал над знакомыми.
— А что, мужики, — как-то, хитро прищурившись, обратился Ванькин отец к землякам, — ставьте пол-литра — рассмешу.
— Да ладно издеваться, — отмахнулись опухшие с бодуна дядьки, — до смеха ли нам?
— А на спор?
И он повел мужиков на луг, где паслось колхозное стадо. Ванька вприпрыжку побежал следом.
Остановившись возле коров, Иван Иванович начал что-то высматривать в толпе животных. Ванюшка понял, что искал отец: в окружении рогатых подружек мирно пожевывал травку огромный племенной бык Темка. Этот производитель был не всегда миролюбив, и мужики с опаской отошли в сторону, поближе к большому раскидистому дубу. С ними поспешил ретироваться и мальчик.
А отец смело приблизился к быку и быстрым движением выставил перед ним невесть откуда взявшийся алый стяг. Бык поднял голову и мрачно поглядел на «самоубийцу». Глаза его медленно налились кровью, ноздри широко раздулись и, порыв копытом землю, он стал угрожающе приближаться к смельчаку. Сначала шел медленно, потом быстрее, быстрее и, наконец, побежал.
