— Я — Тарзан! — кричал человек-обезьяна. — Я — Тарзан! Великий охотник! Могучий воин! В джунглях нет никого выше Тарзана!
Тогда, один за другим, самцы противной стороны стали рассказывать о своих доблестях и своей храбрости. И в это время бойцы придвигались друг к другу все ближе и ближе. Таким способом самцы доводят себя до настоящего азарта, прежде чем начать борьбу.
Гунто подошел на несгибающихся ногах близко к Тарзану и фыркнул на него, оскалив клыки. Тарзан издал глухое, угрожающее рычание. Они способны повторять эти приемы дюжину раз подряд; но рано или поздно один самец сцепится с другим, и тогда вся чудовищная куча бросится на добычу, разрывая ее на части и истязая ее.
Булабанту, негр, стоял с широко открытыми и удивленными глазами с той минуты, как увидел, что к нему мимо обезьян приближается Тарзан. Он много слышал об этом демоне, который жил с волосатыми жителями деревьев. Но никогда до сих пор он еще не видел его при свете дня. Он довольно хорошо представлял его себе по описаниям и благодаря мимолетным взглядам, которые ему удавалось бросить на Тарзана, когда человек-обезьяна проходил в деревню Мбонги-вождя ночью, чтобы проделать одну из своих многочисленных жутких шуток.
Булабанту, конечно, не мог ничего понять из того, что произошло между Тарзаном и обезьянами; но он видел, что человек-обезьяна и один из крупнейших самцов были в ссоре с остальными. Он видел, что эти двое стояли к нему спиной и отделяли его от большинства племени, и он догадался, хоть это и казалось ему неправдоподобным, что они, должно быть, защищают его. Он знал, что Тарзан однажды пощадил жизнь Мбонги-вождя, и что он оказал помощь Тяйбо и его матери, Момайе. Легко могло случиться, что он поможет и Булабанту; но как он это сделает? Булабанту угадать этого не мог, и, в сущности говоря, этого не знал и сам Тарзан, потому что против него было слишком много врагов.
Гунто и прочие обезьяны медленно отталкивали Тарзана и Тога назад к Булабанту. Человек-обезьяна вспомнил свои слова, сказанные Тантору немного времени тому назад: «Да, Тантор, жить хорошо! Мне смерть была бы ненавистна!» — А теперь он знал, что ему придется умереть, потому что злоба крупных самцов против него быстро росла. Многие из них всегда ненавидели его; они все относились к нему подозрительно. Они знали, что он не такой, как они. Тарзан знал, что он — человек. Он это понял, благодаря книгам с картинками, и очень гордился этим отличием.
Гунто готовился к нападению. Тарзан знал все признаки. Он знал, что большинство самцов нападет вместе с Гунто. Тогда все будет кончено. Что-то зашевелилось среди зелени на противоположной стороне просеки. Тарзан увидел это как раз в тот момент, когда Гунто, с ужасающим криком вызывающей на бой обезьяны, бросился, наконец, вперед. Тарзан издал своеобразный призыв и затем согнулся, чтобы встретить атаку. Тог тоже согнулся, а Булабанту, убедившись теперь, что эти двое сражаются на его стороне, нацелил свое копье и вскочил между ними, чтобы встретить первый удар врага.
И в это именно мгновение огромная туша ворвалась из джунглей в просеку. Пронзительный крик взбешенного слона покрыл вопли антропоидов, и Тантор быстро пронесся через просеку на помощь своему другу. Гунто так и не сцепился с человеком-обезьяной. Ни с той, ни с другой стороны клыкам не пришлось вонзиться в мясо. Ужасающий отзвук боевого клича Тантора заставил самцов спрятаться по деревьям, ворча и ругаясь. Тог убежал с ними. Остались только Тарзан и Булабанту. Последний сохранял свою позицию, потому что видел, что демон не убегает, и у него хватило мужества встретить верную, ужасную смерть рядом с тем, кто явно шел на гибель ради него.
Но немало удивился Гомангани, когда увидел, что могучий слон внезапно остановился перед человеком-обезьяной и стал ласкать его своим длинным извивающимся хоботом.
Тарзан обернулся к негру.
— Ступай! — сказал он на языке обезьяны и сделал жест по направлению деревни Мбонги.
Булабанту понял движение, но не слова, и повиновался, не теряя времени. Тарзан постоял, наблюдая за ним, пока он не исчез. Он знал, что обезьяны за ним не последуют. Затем он сказал слону: «Подними меня!» — и обладатель клыков легко перебросил его на свою голову.
