Вуд уселся рядом с Тарзаном и рассказал ему о последних событиях.
— Как ты думаешь, зачем тебя заковали?
— Может быть, они хотели позабавиться, глядя на меня? — улыбнулся Тарзан.
Поздно вечером рабы возвратились с работ и окружили Тарзана. Один из них бросился вперед и схватил его за руку.
— Тарзан! Это ты?
— Я очень рад видеть тебя, Валтор! — Тарзан радостно улыбнулся.
— Я уже и не ожидал увидеть тебя! Что с тобой случилось?
Вуд поведал ему всю историю.
— Ваша подруга в безопасности до тех пор, пока жива Менофра. Но ей недолго осталось жить. Кандос слишком лжив, и Форос скоро снова обретет утраченную власть. Тогда не останется никакой надежды.
— Если бы я мог снять этот ошейник. Скоро мне на помощь придет Тудос с армией, он спасет нас всех.
— Но у нас ничего не выйдет с этим ошейником, — сказал Вуд.
Каждое утро рабы уходили на работы, и Тарзан оставался в одиночестве, подобно дикому зверю. По возвращении рабы подолгу обсуждали свою участь, настроение все больше изменялось, атмосфера накалялась.
— Какой бы король не пришел к власти, мы все равно останемся рабами.
— Нет, я обещаю вам всем, что когда к власти придет Зиго, все мы будем свободными. Я даю в этом свое честное слово.
Валтор был полон решимости.
С тех пор, как Тарзан был брошен в темницу для рабов, Спайк и Тролл держались друг за друга. Спайк очень боялся Тарзана и старался внушить страх и Троллу, который начисто забыл об алмазе. Единственное о чем он думал, так это о своей сестре Гонфале, которую он потерял, мысли же Спайка были обращены только на алмаз. Он надеялся, что король Атни обретет силу и вернет этот камень ему.
В тот вечер рабы ели скудную пищу и обсуждали план побега, когда открылась дверь и в комнату вошел офицер, неся ошейник с цепью.
— У меня для тебя подарок, аристократ, — сказал он, подходя к Валтору.
— А почему вдруг Форосу захотелось оказать мне такую почесть? — поинтересовался Валтор.
— Это не Форос, а Менофра. Сейчас она у власти.
— А, ну тогда понятно. Психология ненависти к моему классу аристократов. Ведь она была уличной девкой до замужества с Форосом.
— Болтай, болтай. Завтра утром ты и дикий человек умрете на арене. Дикий слон будет последним вашим воспоминанием.
Рабы возмущенно гудели, узнав о смертном приговоре. Валтор был слишком известен среди аристократов, многие из которых томились в темнице.
Вуд очень сокрушался о судьбе своих друзей. Он не мог представить себе, что Владыка джунглей погибнет в этой безжалостной глупой стране.
— Что-то надо сделать, — сказал он. — Надо распилить цепи.
Тарзан покачал головой.
— Я уже с десяток раз осмотрел их, ничего не выйдет. Единственное, что можно сделать, так это разорвать их. Но я уже и это пробовал. Не получается. Нужно ждать!
— Но они собираются убить тебя! Неужели ты не понимаешь?
Тень улыбки прошла по лицу Тарзана.
— Многие люди умирали, умирают и умрут, друзья мои.
— Тарзан прав, — сказал Валтор. — Мы все умрем рано или поздно. Какое имеет значение, где это произойдет? Главное — это встретить смерть храбро. Что до меня, я даже рад, что меня убьет слон. Я ношу прозвище человек-слон с гордостью и предпочту умереть от него, нежели от льва.
— Я предпочитаю умереть от льва. Он убивает быстро, мучений меньше. А главное, что слоны — мои друзья, а друзья не убивают.
— Но этот слон не может быть твоим другом. — Валтор посмотрел на Тарзана.
— Я знаю. Но я имел ввиду не каждого слона в отдельности. А теперь хватит болтать. Я хочу спать.
Наступило утро дня их смерти. Никто не говорил об этом ни слова. Рабы готовили с Вудом плотный завтрак, стараясь сделать его как можно вкуснее. Слышались шутки. Валтор хохотал, и даже Тарзан улыбался своей редкой улыбкой. Вуд нервничал больше всех.
Подошло время, и рабы ушли на работы, тепло попрощавшись с приговоренными. Тарзан положил руку на плечо Вуда.
— Я не люблю говорить «гуд бай», друг мой. Если бы Вуд знал, как редко Тарзан говорил «друг мой», ему стало бы немного легче. Тарзан любил Вуда, ценил его искренность и ум, его смелость и любящую душу.
— Ты не хочешь послать какое-нибудь письмо твоей… ну…
