Чернокожие так плотно окружили его, что не решались стрелять из опасения ранить кого-нибудь из своих. Тарзан протолкался сквозь их толпу и готов был уже бежать в непроходимые дебри джунглей, как один из солдат, подкравшись сзади, нанес ему тяжелый удар ружьем по голове. Тарзан упал, и в следующий момент с дюжину черных солдат уже сидели на нем. Когда он очнулся, он увидел, что крепко связан — точно так же, как и Верпер. Бельгийский офицер, довольный тем, что его погоня увенчалась успехом, сразу пришел в хорошее настроение. Он подтрунивал над арестованными, говоря, что сам не рассчитывал на такую быструю и легкую победу. Но от Тарзана ему не удалось добиться ответа; зато Верпер был очень разговорчив и громко высказывал свое возмущение. Он уверял, что Тарзан — английский лорд, но офицер только рассмеялся, услышав это, и посоветовал своему пленнику приберечь свое красноречие для оправдания себя перед судом.
Как только Тарзан пришел в себя и обнаружилось, что повреждение его не серьезно, арестанты были окружены, и весь отряд двинулся по направлению к пограничной линии свободного штата Конго.
К вечеру отряд остановился у реки, расположился лагерем и стал приготовлять ужин. Из густой листвы недалеких джунглей пара диких глаз с напряженным вниманием следила за деятельностью черных солдат. Из-под нахмуренных бровей эти глаза наблюдали за тем, как устраивалось заграждение, раскладывались костры и приготовлялся ужин.
Тарзан и Верпер лежали связанные за грудой походных ранцев. Когда ужин был готов, охранявший их солдат приказал им встать и подойти к огню.
Когда гигантский человек-обезьяна поднялся, выражение удивления появилось в глазах существа, сидевшего на дереве в джунглях, и глухой гортанный звук слетел с его губ. Тарзан моментально насторожился, но ответный крик замер у него на губах: Тарзан боялся вызвать подозрение солдат.
Вдруг его осенила блестящая мысль. Он повернулся к Верперу:
— Я сейчас обращусь к вам громко на языке, которого вы не понимаете. Сделайте вид, что вы внимательно прислушиваетесь к моим словам, и время от времени бормочите что-нибудь такое, что могло бы казаться ответом на том же языке. Наше спасение зависит от того, как вы справитесь с вашей задачей.
Верпер кивнул головой в знак согласия, и тотчас же Тарзан заговорил на странном наречии, которое с одинаковым успехом могло быть сравнено с лаем собаки и болтовней мартышки.
Солдаты с удивлением посмотрели на человека-обезьяну. Некоторые из них рассмеялись, некоторые отодвинулись от него в суеверном страхе. Офицер приблизился к арестованным и остановился позади них, с интересом и любопытством прислушиваясь к этому странному языку. Когда Верпер пробормотал в ответ какую-то чепуху, он не выдержал и, подойдя поближе к ним, спросил, на каком языке они говорят.
Судя по разговорам, которые офицер вел со своими арестованными во время перехода, Тарзан догадывался приблизительно о степени его образованности и, руководствуясь этим, объявил, что они говорили по-гречески.
— О, я так и думал! — ответил офицер. — Но с тех пор, как я изучал его, прошло столько лет, что я не был уверен. В будущем, однако, я очень бы просил вас изъясняться на языке более мне знакомом.
Верпер отвернулся, чтобы скрыть усмешку, и прошептал:
— Что ж! Он принял это за греческий — и прекрасно! Но один из чернокожих солдат пробормотал своему товарищу:
— Я уже слышал эти звуки раньше. Однажды ночью я заблудился в джунглях и слышал, как волосатые люди на деревьях разговаривали между собой, и их слова были похожи на слова этого белокожего. Лучше бы нам было не находить его. Он не человек, он — злой дух, и над всеми нами стрясется несчастье, если мы не отпустим его! И негр с ужасом посмотрел в черные джунгли. Его товарищ нервно рассмеялся и подошел к группе солдат, чтобы рассказать им с вариациями и преувеличениями то, что он слышал. Через полчаса личность великана-пленника была окружена целой легендой о черной магии и внезапных таинственных смертях.
А далеко в окутанных ночной мглою джунглях волосатое человекоподобное существо по ветвям деревьев неслось на юг по какому-то таинственному поручению.
