После одного из таких ритуалов Гуру спросили:
— Зачем ты зарезал козу? Гуру спокойно ответил:
— Чтобы поесть.
Он не стал распространяться о том, для чего нужна жертвенная кровь. Для внешних наблюдателей достаточно одного этого аспекта. Дон Хуан тоже демонстрировал Карлосу Кастанеде неизбежность смерти на примере поимки кролика на ужин. Сам человек довольно часто вмешивается в жизнь и смерть другого существа. Человек, в данном случае сам Карлос Кастанеда, выступал в роли «смерти» для кролика. Он поймал его в ловушку. И для этого конкретного кролика в данный момент смерть была неизбежной, несмотря на то что у Кастанеды не поднялась рука для удаpa. Даже выпивая стакан кефира, мы вмешиваемся в жизнь бактерий в самом кефире и внутри нашего кишечника.
Осознавая эту постоянную драму, может быть, человек будет больше ценить не только свою жизнь, но и жизнь другого, совсем незнакомого человека, человека другой веры, других взглядов, других привычек. Может быть, тогда жизнь человека будет более значима, чем «Федеральные законы», нефть, личный престиж или выгода. Может быть, стоит вновь избранных президентов и членов парламента проводить через тантрический ритуал и на их глазах зарезать козу, чтобы они немного подумали, прежде чем начинать войну против своего или чужого народа. Мы все «свои», все люди.
Не только у тантриков, но и во многих других эзотерических школах в ритуалах посвящения человек проходит через смерть. Искатель проходит через стадию, где он должен позволить себе умереть в данный момент, расстаться с жизнью здесь и сейчас. А реально получается, что человек расстается с представлениями о жизни и о самом себе, за которые он обычно цепляется изо всех сил до самого конца. Для тантрика смерть является неизбежной. Она может прийти каждую минуту.
Мы с вами хотя и знаем чисто теоретически, что умрем, но полагаем, что это будет когда-то, по крайней мере, не сейчас. Тантрик, как и воин у Кастанеды, должен быть готовым умереть в каждый данный момент. По концепции воина, его личная смерть находится здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки, слева за плечом. Она может коснуться его в любое время и взять с собой. Каждый следующий шаг может быть последним, каждое действие — последней битвой на Земле. Перед лицом смерти воин всегда делает единственно возможный и правильный выбор. Смерть в этом случае превращается в друга и помощника.
Хорошо читать рассуждения о смерти, если меня это не касается. Вспомните ситуацию, когда смерть приходит к вашим родным или близким. Как вы себя при этом чувствовали? Почему человек из последних сил, совсем в безнадежном состоянии, всеми силами пытается остаться здесь? Меняется ли ваше поведение перед лицом неизбежного? Попробуйте задать себе несколько вопросов о собственной смерти. Как я хочу умереть? Готов ли я к ней? Достаточно ли у меня мудрости и мужества для последнего шага в жизни? Нужно ли мне готовиться к этому событию? Достаточно ли у меня силы, чтобы читать и говорить о моей собственной смерти?
Для тантриков не только животные, но и растения имеют душу, могут чувствовать, радоваться и страдать. Современная наука только недавно открыла этот факт. Поэтому для тантриков еда и секс сокровенный акт. Для современного человека это так... между прочим, можно на бегу, в спешке, стоя. Для многих это просто физиологический акт. Для тантрика то и другое священно. То и другое имеет отношение к смерти и рождению. Тантрический ритуал приближает человека к реальности, расширяет его сознание, разрушает границы между мной, тобой и другими, между внутренним и внешним миром, между макрокосмосом и микрокосмосом. Мое личное эго — это моя тюрьма, где я сижу и страдаю, эго ограничивает мир, ограничивает восприятие, ограничивает действия, отделяет меня от реального мира. В Тантре вместо обычного Я появляется МЫ, появляется не только единство Шивы и Шакти, но ощущение и осознание космического единства всего живого.
Тантрики все делают сознательно. И любовью занимаются, и принимают смерть. Для западного человека смерть — это конец жизни. Для тантрика смерть — это противоположность рождению. В Тантре смерть — движущая сила жизни. У мексиканских индейцев-воинов смерть — это друг и помощник. Люди, побывавшие на «том свете», несколько по-другому воспринимают жизнь, вернувшись обратно.
