Но ей всегда было мало. Танос стирал в порошок планеты, цивилизации, но Смерть по-прежнему отвергала его. Ее губы касались его уха, нашептывая манящие обещания, но в следующее мгновение она исчезала. Так было всегда.
Камни Бесконечности мерцали на его руке. Они были его последней возможностью, финальной ценой, которую он готов был заплатить за любовь Смерти. Камни были настолько могущественны и внушали такой страх всем населяющим Вселенную народам, что давным-давно были разделены и отданы на хранение группе космических сущностей. Чтобы заполучить камни, Таносу пришлось обмануть, пленить и победить Коллекционера, Садовника, Гроссмейстера и других, чьих имен он не запомнил. Теперь могущество камней принадлежало ему. Он мог управлять Вселенной – а мог и уничтожить ее. Лучшего подарка Смерти не смог бы сделать никто другой во всем времени и пространстве.
Но она по-прежнему не одарила его своей любовью.
Таноса ударил мощный разряд космической энергии, нарушив его разрастающуюся атомную структуру. На мгновение он даже почувствовал… нет, не боль, а ее призрачный отголосок. Легкий укол, мимолетную вспышку гнева.
Титан обратил взор каменных глаз к источнику разряда. Там, на доске, стоял Серебряный Серфер, извергая из ладони немыслимый поток энергии. Эта сила была дарована Серферу Галактусом, Пожирателем миров – одним из немногих созданий во Вселенной, способным сравниться с Таносом силой.
Но усилий Серфера было мало, чтобы пробить укрепленное тело Таноса. К нему подплыл Вижен, направивший в титана луч энергии из солнечного камня на лбу. Юный герой Нова, сжав зубы, стрелял импульсами гравиметрической энергии. Капитан Марвел, словно боксируя, посылала в Таноса ослепительные энергетические снаряды.
Позади атакой руководил Капитан Америка. В его широко раскрытых глазах читалась тревога.
Танос снова усмехнулся. Да, Капитан, тебе есть из-за чего тревожиться.
Титан послал приказ Камню Силы, и атака тут же прекратилась. И солнечная, и космическая, и гравиметрическая энергия перестали достигать Таноса, будто он возвел вокруг себя непроницаемый силовой щит.
«А теперь, – мысленно обратился Танос к Госпоже Смерти, – начнется бойня».
Камень Силы сверкнул и тут же погас по его повелению.
«Нет смысла просто убивать их, – подумал титан. – Лучше показать им всю мощь камней. Пусть вся Вселенная знает, что ее ждет».
Он решил начать с Капитана Марвел. Несмотря на каплю крови кри, наследие самой воинственной расы галактики, сама она была человеком, простой смертной. Обычной пылинкой в огромной враждебной Вселенной.
Камень Космоса мигнул, и легким прикосновением к космической струне Танос исказил пространство вокруг Капитана Марвел. На мгновение потеряв ориентацию, она вдруг поняла, что оказалась одна, беспомощная, вдали от родной планеты, корабля и друзей. Вдали от жестокой битвы.
На орбите Плутона.
В миллиардах километров от нее Танос упивался ее паническим страхом. Ей суждено было сгинуть в глубинах космоса, вдали от Земли, мучаясь от голода и жажды.
– Сомкнуть ряды! – скомандовал Капитан Америка.
Серфер, Нова и Вижен выстроились плечом к плечу и возобновили атаку. Танос знал, что надолго их не хватит. Можно было спокойно дождаться, пока они выдохнутся, но это же так скучно!
Молниеносная вспышка Камня Разума, и Танос уже в мыслях Серфера. За какую-то миллисекунду титану открылась вся история жизни измученного страдальца, включая его детство на планете Зенн-Ла, когда его еще звали Норрин Радд, службу у Пожирателя и триумфальный момент, когда Серфер, отказавшись искать для Галактуса миры, которые тот мог бы поглотить, взбунтовался против хозяина. Пальцы Таноса – каждый размером со спутник – задрожали. Камень Разума потух, вспыхнул Камень Души. Танос жестоко, будто скальпелем, взрезал разум Серфера и изменил его естество.
Серфер замер. Оглянувшись на моментально ставших ему незнакомыми товарищей, он развернулся и улетел в пустоту, несмотря на все попытки Капитана Америки его остановить.
Губы Таноса тронула улыбка. Камень Души вновь превратил Норрина Радда в холодное, черствое создание, каким тот был, когда поступил на службу к Галактусу. Этого Серебряного Серфера не заботили ни дружба, ни любовь, ни судьбы людей и миров. Внутри он стал таким же, как снаружи: твердым, блестящим, светонепроницаемым.
