Танковый ас №1 Микаэль Виттманн - страница 12

з нас решили сделать танковую часть. Объявили: «Все, у кого есть водительские права, шаг вперед. Вы будете водителями-механиками. Все выпускники гимназий и технических школ, шаг вперед. Вы будете стрелками-радистами. Все, кто до этого изучал тяжелые пулеметы, шаг вперед. Вы станете заряжающими». Я оказался в последней группе. Доэтого момента мне был знаком только пулемет. Несмотря на то, что нам предстояло стать танкистами, мы все еще носили серую пехотную униформу. Чтобы обучить три роты, имелось в распоряжении всего лишь три танка. В начале у нас было только несколько преподавателей, которые обладали знаниями лишь в тактико-технических данных танка. Большинство полученных от них сведений были чистой теорией. Командирам взводов было весьма присуще объяснять нам устройство танка при помощи картинок, после чего заявлялось: «Мы никогда не видели этого собственными глазами». В ноябре 1942 года несколько десятков человек из нас послали в Фаллингбостель (Нижняя Саксония, Люнебургская пустошь). Там мы стали проходить переподготовку, после чего пехотинцы стали называть нас «панцершютце». Туда же прибыли санитары из Штеттина, радисты из Нюрнберга, водители танков из Веймара, артиллеристы из Мюнхена, и множество других, которые прибыли непосредственно из полевых частей СС «Лейбштандарта Адольф Гитлер». Командиром роты был Клинг, за ним следовали Шютц, Филипсен, Вендорф, Виттманн. Экипажи еще не были сформированы, и вокруг царила жуткая неразбериха. На Рождество, 25 декабря 1942 гoда, пятнадцать панцершютце, один штурмман и один роттенфюрер, а также командир взвода получили специальное задание. Нам его дали рано утром, сразу же после завтрака. «Вам дается час, чтобы собрать вещи и получить паек на несколько дней, после чего направляетесь к складам с боеприпасами». В тот же день мы сели на поезд и направились через Ганновер к армейским складам с боеприпасами в Магдебурге-Кёнигсборне. Нас ожидали танки PzIIIно нам долгое время отказывались предоставить их в распоряжение, так как не хватало тормозной жидкости для 50-миллиметровых танковых орудий. Нас, приблизительно около сотни мужчин, разместили в зале старой гостиницы, посредине которой стояла старая пузатая печь. Утром мы облились во внутреннем дворе из шланга. Нам выдали карточки. Каждое утромы слушали в одной из комнат лекции об особенностях использования транспорта в зимних условиях. Днем мы были свободны и гуляли по Магдебургу. Именно там я встретил свою будущую жену, с которой мы переписывались до января 1948 года. Я писал ей шесть лет письма сначала как солдат, а затем как военнопленный. Сейчас трудно понять, но тогда наличие кого-то на Родине значило для нас очень много. Я вспоминаю письма из-под Харькова, и некоторые из них достигали двадцати четырех страниц. Мои злоключения закончились в конце 1947 года, когда я был выпущен на свободу англичанами. Я написал в Магдебург, что, как член СС, никогда не направлюсь в советскую зону. В Англии меня как служащего СС держали в специальном лагере, в Кембридже, где нас потчевали демократическими идеями. Но к этому моменту она встретила другого человека. Поэтому у меня не было никакой надобности вновь направляться в Магдебург.

Каждый из нас должен был подобрать в Магдебирге-Кёнигсборне танк PzIII. Танки были доставлены к железнодорожным платформам. Там нам былзачитан вслух список принадлежностей. Вне зависимости, чтомы указали, без какой-либо проверки у нас приняли списки, в которых мы пометили галочкой то, чего недоставало. В итоге я оказался с двойным комплектом инструмента для моего танка.

С танками PzIII мы прибыли в Фаллингбостель. К тому времени были уже сформированы экипажи танков. Это произошло в первых числах января 1943 года. К этому моменту уже стали прибывать танки PzVI — «тигры». Каждый день до полуночи мы занимались подготовкой и другими обязанностями. В Фаллингбостеле мы тренировались на танках Pzlll и Pz VI, а в Эвре мы должны были практиковаться на PzIV. В кратчайшие сроки мы должны были обучиться всему. Экипажи были окончательно укомплектованы в январе 1943 года. Я был артиллеристом в экипаже Штаудеггера, водителем-механиком был Фоке, заряжающим был Граф, не помню, как звали нашего радиста. Вместе мы оставались до середины марта, до возвращения из-под Харькова».