– Ты хочешь сказать, – Серега аж головой замотал, – что вы тут коммунизм строите: от каждого по способностям, каждому по потребностям?
– Нет, если по потребностям, то никогда никому ничего не хватит. Потребности-то, они ведь неограниченные, да еще и растут постоянно. По заслугам, я же ясно сказал.
В разговор вмешался Анарион:
– Заканчивайте споры. Машина готова. Тролли ждут.
С тяжелым сердцем Серега залез на свое место, запрыгнул в люк Гудрон:
– Все хорошо, господин. Вы только представьте себе тот мир, который я вам нарисовал, и никаких сомнений насчет того, стрелять или не стрелять, у вас не останется.
Попов представил, но сомнения никуда не делись, лишь усилилось ощущение полной загнанности в угол. И так не здорово, и эдак не хорошо. Служишь явно неправому делу, и не служить не можешь. Этель молодец, выждала момент и бежала. Теперь со своими борется за то, что считает правильным. А ему куда деваться? За каждым шагом следят. А даже если и сбежать, кто ему поверит, он же – капитан Мордора, воевал, стрелял, уничтожал. Если поверят и оставят в живых, как домой попасть? Майрон его в этот мир вытащил, и только он назад может вернуть. Тут все верно рассчитано. Придется стрелять. Если Этель выйдет на ворота, стреляю по башням. Перейдет на башню, стреляю в ворота. Только так, другого выхода нет, решил он для себя.
Тролли скоренько вытолкнули танк на гребень и зафиксировали здоровенными каменными глыбами. Пока Гудрон заряжал пушку, Серега рассматривал склон, усеянный трупами. Орки и люди лежали поодиночке и группами там, где их застала смерть. Кто-то в падении изогнулся так, как живой человек лежать не может, а кто-то, казалось, просто спит. Торчали в телах и в снегу оперенные стрелы, валялось сломанное и целое оружие, отрубленные конечности и головы, парили в холодном воздухе лужи крови в проталинах. Неестественно прямой в этом хаосе казалась колея, оставленная танком на склоне: до сгоревшего дома, чуть не ставшего Серегиной могилой, и обратно. Попов повел прицелом дальше, к полуразбитым воротам. Упавшую створку осажденные поставили вертикально и подперли чем-то изнутри. Вторая створка еще держалась. Ни Этель, ни кого-либо еще около ворот видно не было. Крепость вообще казалась вымершей.
– Готово! – рыкнул Гудрон.
Серега вздохнул и надавил спуск. Рявкнула пушка. Привычный уже толчок и знакомый звон поддона. На месте арки ворот – бесформенная груда колотого камня и расщепленного дерева.
– Готово!
Выстрел. Толчок. Звон.
– Готово!
Выстрел. Толчок. Звон.
– Готово!
Выстрел. Толчок. Звон.
– Готово!
Выстрел. Толчок. Звон. Тошнотворный запах сгоревшего пороха. Правая башня покачнулась, осела и исчезла в клубах пыли.
– Перерыв, господин. Зирган, снаряды!
Пока Гудрон загружался, Попов выбросил еще горячие поддоны через люк. Высунулся наружу глотнуть свежего воздуха и обнаружил рядом с танком Энамира. С горящими глазами, зажав руками уши, он смотрел на результаты стрельбы.
– Вы бы отошли, господин, – хмуро предложил ему Серега, – зашибу поддоном ненароком.
Энамир бросил на него полубезумный взгляд:
– Потрясающе. Герои Мордора! – Это уже орочьей пехоте, подтянувшейся к самому гребню. – Повелитель, как всегда, был прав – башня упала в считаные мгновения. Кто может ему противостоять? Кто? Эльфы? Нуменор? Служить такому властелину, вот истинное счастье!
Торжествующий рев тысячи глоток в ответ. Орки качнулись вперед, к гребню. Серега крикнул Энамиру:
– Вторую не ломать, что ли?
– Пока мы бежим, стреляй по ней, – едва успел ответить Энамир; первые ряды гвардии Мордора уже пробегали мимо него.
Попов не торопясь опустился в люк:
– Они атакуют, Гудрон. Не дождались. Заряди, пальнем один раз.
Снарядом Серега снес парапет башни и полез наружу. Сел на броню. Внизу в долине, как в театре, разворачивалось сражение. Камнеметы крепости сначала молчали, но затем несколько ядер провели страшные борозды в толпе атакующих. Орков это не остановило, они были уже около ворот, а конница галопом обходила городок, чтобы отрезать защитникам путь к отступлению.
Из ворот навстречу гвардии Мордора вышло несколько сотен копейщиков, и атакующие после первого наскока отхлынули назад, оставив на снегу неподвижные тела. Повторный удар увенчался успехом, строй копейщиков сломался, и среди развалин несколько минут крутился вихрь рукопашного боя, втянувшийся через проломленные ворота за стены. На склоне стало пусто и тихо, лишь завывал ветер, занося следы и трупы снегом.
