– Слуга в вашей власти. Вы можете ее бить, но только убивать не надо, так как она уйдет из-под руки нашего Повелителя. Он не властен над ее посмертием, в отличие от моего. Хотя капитан Мордора может поступить, как хочет. – Орк застыл со склоненной головой.
Попов разглядывал девушку. Теперь, когда стало понятно, что наказание по крайней мере откладывается, спина ее перестала дрожать, но она по-прежнему лежала на ковре, сжавшись в комок.
– Поднимись, – попросил Попов, – сядь. Как тебя зовут?
– Этель, господин. – Девушка почти справилась с собой.
– Этель Лилиан Войнич. Овод, – процитировал сам себе Серега невесть как всплывшее в памяти название. – Не читал.
– Что вы сказали, господин? – не поняла Этель.
– Да так, ерунда всякая в голову лезет от голода. Гудрон-батыр, есть будешь?
– Если господин прикажет, то конечно буду. Телохранитель не может сидеть за одним столом с капитаном Мордора. Он может только пробовать те блюда, которые ему подают. Хотя в Лугбурзе смысла в этом нет.
– Понятно. А ты, Этель?
– Как я могу, господин. Я всего лишь девушка для массажа.
– Нормально, – притворно возмутился Попов, – что ж мне, в одиночку есть?
– Вы можете позвать музыкантов и танцовщиц, господин, – робко предложила Этель.
– Или чтеца, если мне позволено высказать свое мнение, господин. Мой прежний хозяин всегда так делал. – Это уже Гудрон вклинился.
– Ясно, – хлопнул себя по коленкам Серега, – продолжай нести службу. Капитан Мордора тобой доволен.
– Повинуюсь, господин. – Орк растворился в воздухе, и даже дверь не скрипнула.
– Этель, – он обернулся к девушке, – мне понравился твой массаж, и я не буду тебя наказывать.
– Я благодарю вас за доброе отношение к несчастной Этель, господин.
– Ерунда, – отмахнулся Серега и взялся за колокольчик.
* * *
После всех передряг, ванны и ужина Серега рухнул в постель и спал теперь уже без всяких сновидений до полудня. Открыв наконец-то глаза, Попов долго вспоминал, где находится, а вспомнив, заскрипел зубами. Вот попал. Скопище садистов и дегенератов, а он, Сережа Попов, еще совсем недавно топавший в голубых сандаликах по солнечной дорожке вместе с мамой и бабушкой, теперь капитан Мордора, один из руководителей этого сброда. Где-то в глубине души теплилась еще надежда, что его обманывают, что никуда он не перемещался из своего мира, а лишь неведомым путем доставлен врагами куда-нибудь в Неваду, где ему и промывают мозги. Однако даже замполит батальона курсантов, майор Хвостиков, никогда не рассказывал о столь мудреных и затратных кознях империалистов.
Размышления прервал осторожный стук в дверь.
– Войдите! – крикнул Серега, садясь на кровати.
В дверной проем просунулась голова Гудрона:
– С добрым утром, господин!
– Спасибо, Гудрон-батыр. Заходи, рассказывай. – Попов слез с кровати и начал одеваться. Гудрон прикрыл дверь и, продолжая оставаться в полупоклоне, прогудел:
– Капитана Мордора приглашает на обед сам Властелин Мордора.
– На обед? – удивился Серега. – Здорово я поспал. В этом можно идти к Властелину, как думаешь?
Орк критически оглядел черный с серебром костюм и поскреб пальцем подбородок:
– Не хватает пояса капитана Мордора. Посмотрите там, на столике, господин.
Через двадцать минут полностью экипированный Серега вышел из лифта у обеденного зала. Двери распахнулись сами. Майрон в одиночестве сидел во главе стола.
– Проходи, Сережа, садись, – улыбнулся майар, – как спалось?
– Прекрасно, господин, – на всякий случай поклонился Попов.
– Я освободился немного раньше, поэтому и решил пообедать вместе с тобой. Заодно и обсудим насущные проблемы.
Пока Серега отдавал дань мордорской кухне, Майрон изучал какой-то толстенный гроссбух, поигрывая серебряной вилкой. Лишь когда капитан Мордора плюхнул себе в тарелку горку мороженого, майар преувеличенно заботливо спросил:
– Говорят, тебе вчера не угодила массажистка?
Серега подавился мороженым:
– Да нет, нормально. Кто говорит?
Майрон продолжал вертеть в руке вилку:
– Не важно, кто говорит, Сережа. Важно, чтобы ты понял, что, во-первых, в пределах Мордора я всеведущ, а во-вторых, основой любой власти является насилие. – И Майрон без всякого напряжения свернул вилку в кольцо. – Насилие, и только насилие, Сергей. Остальное – красивые слова для толпы. Красотой можно восхищаться, к справедливости можно стремиться, но уважают только силу и исключительно силу. Понимаешь?
