Техника является еще одним фактором, который со времени внедрения моторов в армии играет решающую роль. Она влияет – намного больше, чем хотелось бы, – на все сухопутные армии. Без нее ничего больше не обходится, поскольку те, кто обладает ею, достигают огромного преимущества, компенсируемого только наличием у противника аналогичной техники. Безрадостный и дорогой круговорот без конца. Чтобы как-то прийти к концу этого процесса, требуются значительные обстоятельства из области мышления и мастерства.
Это означает необходимость понимать некоторые основы и действовать в соответствии с ними. Технике нельзя приказывать, она не обладает собственной душой, как и человеческим сознанием, и не разговаривает в моменты апогея чувств. И «невозможно» для нее всегда и значит «невозможно». Она делает поле битвы еще более пустым, но требует для этого тем не менее огромного количества учреждений в глубоком тылу и специалистов в сражающихся войсках. Простой солдат может стать ключевой фигурой, который в рамках своих функций становится совершенно незаменимым. Тыловые подразделения, части и соединения прикрывают войска на передовой от атак с воздуха, сражаются против партизан, при этом они обычно куда восприимчивее, чем воинские формирования старого образца. Техника в весьма значительной степени подвержена не поддающимся учету и влияниям факторам и придает ранее незнакомый вес всем снабженческим мероприятиям на отрезке от родины до фронта. Так что теперь становится столь же важно организовывать устойчивые к воздействию средств противника промышленность, ремонтные мастерские и технические склады, как и обычные воинские формирования.
Техника подвержена износу. О его величине командир, не выросший в специализированной технической части, зачастую не может иметь верное суждение. Даже описанные здесь сражения – как и вся последняя война – демонстрируют необходимость некоторых элементарных знаний.
Крупные моторизованные формирования могут совершить, сражаясь, непрерывное наступление протяженностью около 1000 километров, после чего они при нормальных условиях должны быть выведены из зоны боев. Временами же бывало так, что танковая дивизия при ежедневных сражениях в среднем воевала по 3–4 недели. В обоих случаях тогда, с учетом обычного возмещения, каждая часть или соединение сохраняет лишь от одной четвертой до одной пятой первоначальной боевой мощи, которую может использовать против противника. Остальная же техника находится либо в ремонтных мастерских, либо стоит разбитой на поле боя. Во время военных кампаний в Польше и Франции, которые по времени и пространственно вписываются в этот промежуток, по достижении этих указанных выше границ в России, Африке и в 1944 году во Франции, и свои и вражеские войска были вынуждены делать паузу, необходимую для того, чтобы пополнить свои формирования и создать базы снабжения для следующей операции. Эти сроки, которым обороняющиеся зачастую бывали очень рады, давали возможность передышки и/или нанесения контрудара. В меньшей степени человек, нежели техника, продлевали эти передышки. По этой причине командные штабы заняли неверную позицию к количеству личного состава, считая правильным либо с самого начала увеличивать численность рот, либо включать в состав батальонов большее число рот, или же своевременно подтягивать резервы личного состава и техники.
В остальных случаях действуют существующие предписания для внутреннего командования, которые действительны только в течение 8 суток.
Командиры всех рангов должны были принимать меры к тому, чтобы обеспечить возможность создания опорных пунктов не только для боевых действий воинских частей, но также и для снабжения важнейшей техникой. Резервы техники должны создаваться на всех уровнях, вплоть до дивизионного, аналогично полевым батальонным базам, и постоянно поддерживаться. Для осуществления обороны выделяется соответствующий компетентный штаб. Центральное управление запасами техники в мирное время может осуществляться даже военно-экономическими формированиями, но во время войны осуществляется другими, уполномоченными на это органами.
