И при этом она — фабрика колдовства. Вне всякого сомнения, она родная дочка злобного колдуна Эльфэга Длинные Ногти, про которого говорят, что в штанах он прячет песий хвост, а сам он — отпрыск Антенора Булагрина и Фирмиз Сосфен. Эти двое родились с волосами, заплетенными в косички, с железными пупками, с ногами, вывернутыми назад, и их день и ночь окружал запах серы, который нельзя было уничтожить никаким мылом. Они были наделены сверхъестественной властью над пространством, что позволяло им перемешаться на огромные расстояния. Они назначали друг другу свидания, ну скажем, на Барбадосе. Ложась в постель у себя дома, они внезапно оказывались на Барбадосе! Но и этого им было мало! Они пожирали бутылки и носили в зубах столы! В их венах смешалась дурная кровь индийцев, занесенная из Калькутты, с негритянской кровью дикарей из Конго, хранящих секреты священных лесов и ритуалов предков, в которых использовались змеиные яйца, человеческие жертвоприношения и колдовские барабаны! И вот, пользуясь памятью своих пращуров, что изобрели все самые жестокие и дьявольские религии, известные и неизвестные миру, эти двое довели до совершенства науку черной магии и наведения порчи, смешав воедино воды Ганга и Конго! Нет смысла вам говорить, что эта похитительница чужих мужей получила в наследство вместе с дурной кровью всю их силу! Например, мне рассказывали, что она может забеременеть, а затем сделать так, что ребенок испарится из ее чрева безо всякого аборта! Ее организм пожирает невинный плод прямо в животе! Мне еще столько всего рассказывали, но зачем ворошить помойку, если не надеешься найти в ней ничего, кроме отбросов и грязи? И вот эта подлюга завладела головой моего мужа! И поэтому я здесь!
В этом водопаде слов, прерываемом, надо заметить, слезами, всхлипываниями, дрожью, приступами удушья, рычанием и другими всевозможными проявлениями ложных и истинных чувств, Ман Тотуае, не проронившая ни слова за время всего разыгранного представления, старалась выудить и расшифровать все эмоции, что излучала ее клиентка. Она поняла, что имеет дело с одной из тех женщин, что готовы перевернуть корабль Вселенной, лишь бы утопить всех живущих на свете мужчин; одной из тех, кто уверен в законности их эдикта о священном джихаде; одной из тех, что увязли в неизлечимой паранойе, навязчивом бреду. Для полноценного существования подобным особам требовалась целая армия врагов, и они находили врагов везде! Эту, доведенную до крайности, невозможно было обезвредить! Назначив Абеля привилегированным врагом, она обрела поле битвы всей своей жизни, доселе никчемной! Без Абеля в качестве мишени она становилась невыпущенной стрелой.
Следовало произвести на нее впечатление, чтобы продемонстрировать этой дамочке раз и навсегда, что это она — Ман Тотуае — хозяйка бала. Вначале мадам конвульсивным движением закатила глаза, так что остались видны лишь одни белки. Это должно было означать, что колдунья обратилась к сверхъестественным силам. Затем, издав нечленораздельный выкрик, она начала говорить на языке неведомого. Это была череда хриплых, завывающих звуков, произносимых то в убыстряющемся, то в замедляющемся, завораживающем ритме. Ниагарский водопад.
Любая другая на месте Ники обезумела бы от ужаса, но та, поборов дурноту, попыталась вслед за колдуньей проникнуть в царство неизведанного. Ника так напряглась, что впала в транс, как и Ман Тотуае! И вот пока она кружилась, летала в воздухе, извиваясь, как гусеница, или растягиваясь, как радуга, она видела тысячи метаморфоз, происходивших с Ман Тотуае! Внезапно та стала галопирующей лошадью, взбивающей копытами пыль, которая рассыпалась серебряным дымком, громко ржущей и встающей на дыбы перед препятствиями, возникавшими на пути. Внезапно кобыла остановилась и принялась танцевать на задних ногах, а потом бросилась на штурм башни, на краю которой стоял Абель. Испугавшись, он покачнулся и рухнул в бездну, но чудесным образом упал прямо на спину лошади, которая опустила его со связанными руками и лодыжками к ногам Ники. Не успела она протянуть руку, как Ман Тотуае превратилась в крылатого дракона, ведущего сражение с гигантской Мари-Солей, вооруженной дубиной. От пламени вспышек молний Мари-Солей превратилась в пепел, развеянный дыханием дракона. Внезапно пейзаж вокруг изменился, теперь он потрясал воображение неземной красотой. Светлые струи воды переливались в драгоценном обрамлении из зелени, украшенной дивными цветами. Внезапно Никой овладела неутолимая жажда, она бросилась к воде напиться и искупаться. Она почувствовала, как ее тело тает в сладострастном потоке. Ника поднесла губы к самому истоку водопада и медленно, как загипнотизированная, отдалась наслаждению. Порой по ее телу пробегали мурашки, хотя она уже не могла разобрать, где ее плоть, а где струи воды. Она долго и с упоением утоляла жажду, пока вдруг не обнаружила, что находится совершенно обнаженная в большом бассейне, перед которым стоит Ман Тотуае и поливает себя из полого калебаса. Когда Ника успела раздеться? Откуда взялся этот бассейн? Что произошло в реальности между ней и Ман Тотуае? У Ники не было ни малейшего представления! Время словно замедлило свой бег. Ника впала в транс в яростном порыве чувств и теперь, как Ева, ощущала жгучий стыд, хотя сама не понимала — почему.
