— Колледж — место ненадежное.
— Ах, Гектор. В мире нет ни одного надежного места. Кроме сердца человека, посвятившего себя силам ночи, ибо свет не проникает туда. А теперь показывайте.
— Нет! Надо взобраться наверх.
Мартино попал в ловушку. Этот «верх» мог означать лишь Далиборку. Он проклял себя за то, что не успел среагировать. Он не мог убежать, не проскочив между двумя алхимиками. И черт с ней, со скрытностью.
Он уже готовился обнаружить свое присутствие, когда вскрик Баньши заставил его изменить решение.
— Гектор! Смотрите! Что это?
— Мышка.
Тишина, писк, хруст, сопровождающийся чавканьем, и плевок ясно говорили, что последовало.
— Вы отвратительны.
— Ваша задача была полностью очистить эти места, не так ли?
— Это была всего лишь мышка.
— Если я наткнусь на ребеночка, его ждет та же участь. Неужели вы не соображаете, что мы собираемся сделать?
— Конечно, конечно.
Явный ужас в голосе Барнабита еще больше напугал Мартино.
— Поднимаемся. Мы и так потеряли много времени.
Они пересекли крыло и поднялись по лестнице, ведущей к Далиборке. Башня была пуста. Баньши отодвинула аналой движением руки, а Барнабит поставил на стол древний и явно тяжелый ларец. Достал из кармана ключ. Он уже хотел сунуть его в замочную скважину, когда Баньши положила руку ему на плечо и подозрительно огляделась. Приклеевшийся к куполу пятнадцатью метрами выше Мартино опасался издать малейший звук, даже задержал дыхание.
Она подняла голову. Но зрение у нее было не тем, что раньше. Что за смешная фреска? Облака, ангелочки, какой-то багровый Икар… Молодой колдун различал карминовый след в уголке рта Кармиллы. Он подумал о мышке и стал сглатывать слюну, не в силах остановиться.
— Ладно, мы здесь одни, — решил Барнабит.
Он открыл ларец, и они склонились над ним, мешая Мартино разглядеть его содержимое. Он видел только лысый череп библиотекаря и костлявые плечи специалистки по черной магии.
— Он выглядит мертвым, — сказал библиотекарь.
— Не говорите глупостей. Даже если глина ломкая, а конечности перебиты, жизнь в нем мерцает. Вы действительно нашли его в доме…
— Да, да, я сотни раз повторял вам это. Улица Старошкольска. Ларец прибыл с остатками Праги. Его подлинность не подвергается сомнению.
— Значит, вскоре дитя воспользуется им.
Они закрыли ларец и покинули Далиборку, как два вампира-заговорщика. Молодой человек прислушивался к затихающим шагам.
— Слава святому Кристофу, — вздохнул он.
Он ничего себе не сломал. Но с трудом выносил силу, с которой его прижимало к куполу, — это не походило на Икаровскую легкость, на которую он надеялся. Он вытянул руку, схватился за ближайшее кольцо и потянул изо всех сил. Его весящее не менее тонны тело отказалось повиноваться.
Майор читал отчет о последнем аресте, которым гордился, когда в его дверь резко постучали три раза.
— Войдите! — рявкнул он, думая, что имеет дело с чиновником, заблудившимся к коридорах министерства.
И испытан шок, увидев, что в его кабинет входит сам министр безопасности,
— Я вам не помешал? — медоточиво спросил Фулд.
На плечи министра был наброшен черный плащ с красным шелковым подбоем. В руках он держал трость и цилиндр. А к телу прижимал папку. Министр бросил все это на стул и с инквизиторским видом приблизился к столу подчиненного. Взял отчет и громко прочел:
— «Я следил за человеком в сером габардиновом плаще и в широкополой шляпе, когда тот вошел в лавку старьевщика древнего Базеля, дом 91, плавающего рынка с вывеской „Магазин курьезов“. Он вышел через несколько минут тем же поспешным шагом, пряча лицо в поднятый воротник плаща. Я заглянул внутрь помещения. Торговец без сознания лежал позади прилавка». Вам бы надо взяться за мемуары, майор. Какой стиль.
Настороженный Грубер промолчал.
— Преступление против личности? — осведомился министр, переворачивая страницы.
— Да. Мужчина напал на двух торговцев, а потом на меня.
— Хотел вскрыть вам черепушку с помощью… пресс-папье?
— Куском минерала, который теперь хранится в шкафу улик.
На фотографии преступника, приколотой к отчету, был загорелый и светлоглазый молодой человек с золотой серьгой в левом ухе.
