Хирургическая лампа освещала изуродованный труп. Колдунья на мгновение застыла, увидев этот натюрморт в резком и беспощадном свете.
Пленк надел рабочий халат поверх городского костюма. Роберта положила сумку и тоже надела халат.
— Это сделали муравьи, — сообщила она. — В инсектарии.
— Знаю.
Они заняли места по обе стороны стола.
— Тебе сказали инспектора?
Пленк натянул пару резиновых перчаток.
— Нет, я уловил их мысли. Дурная привычка Эфира, от которой я никак не могу избавиться.
Он принялся за работу, раздвинув обглоданные ноги трупа.
— Мы имеем дело с женщиной.
Он оставил ноги и перешел к окровавленному шару, когда-то бывшему головой, на которой осталось несколько прядей слипшихся волос. Он разжал зубы трупа и обследовал рот, направив внутрь свет лампы. Он вырезал нижнюю челюсть и уложил ее на салфетку, тут же окрасившуюся в багровый цвет. На трех зубах имелись коронки. Он вырвал один из зубов и отмыл его под краном. Потом показал Роберте.
— Женщина преклонного возраста. Лет шестьдесят. Коронка поставлена до Великого Потопа. Быть может, ее ставил мой дед. Он был лучшим дантистом Базеля.
Пленк бросил свидетельство иной эпохи на металлический поднос, электропилой вскрыл череп, заглянул внутрь, разрезал тело от шеи до паха и выключил электропилу.
Роберта подошла ближе. Пленк присматривался к каждой детали, пытаясь воссоздать мозаику.
— Хочу узнать, была ли смерть внезапной, — объяснил он. — Или процесс продолжался долго.
Он раздвинул края разреза и заглянул внутрь.
— Ее буквально выели изнутри. Легких не осталось. Желудок почти съеден. Я знаю толк в грызунах… Сколько времени это длилось?
— Более двух часов, между двумя обходами сторожа. Если он говорит правду, — ответила Роберта.
— Невозможно.
Пленк снял перчатки и задумчиво рассматривал труп.
— Как невозможно? — осведомилась Роберта.
Медик направился к полке, снял с нее толстую книгу в черном кожаном переплете, перелистал и нашел нужную страницу. Роберта встала рядом. Рисунок изображал муравья-солдата. Красно-оранжевый панцирь и мандибулы в форме скрещенных сабель.
— Представляю — Полиэргус руфесенс, — сказал он. — В своей категории самый маленький убийца. Но считается, что амазонские муравьи не нападают на человека. И не могут разделать взрослого человека за два часа. Тем более что эта женщина умерла не сразу. Она должна была отбиваться. Почему она не убежала из инсектария? — Он вновь натянул перчатки. — Помоги перевернуть.
Труп был удивительно легким. Спина тоже была изъедена. Но оставалось несколько лоскутов кожи на позвоночнике, похожих на клочки обоев на ободранной стене.
— Надо было начать с внешнего осмотра, — сердито обругал себя Пленк.
Он осмотрел квадратик кожи под лупой. Тот был покрыт липким веществом, часть которого он сковырнул. Положил его под микроскоп, глянул в окуляр, потом с ворчанием вернулся к трупу. Роберта воспользовалась его отлучкой, чтобы изучить вещество. Оно было липким и издавало сладковатый запах. Пленк, застыв, как восковая фигура, рассматривал кусочек кожи, зажатый между большим и указательным пальцами.
Роберта коснулась вещества и кончиком языка попробовала его. Медик обернулся к ней и сказал с мрачным видом:
— Ей просверлили позвоночник дрелью. Той же, наверное, которой проделали отверстие в витрине. Женщина была парализована.
Колдунья глянула на едва видимое отверстие в позвоночнике.
— Остается только спросить, — продолжил Пленк, — может ли существо в здравом уме проявить такое зверство… Теперь мы знаем, что она была неподвижна. Остается узнать, почему муравьи сожрали ее…
— Мед, — объявила Роберта.
— Что?
Его глаза проследили за взглядом колдуньи и остановились на подносе.
— Ее намазали медом или чем-то похожим. Можешь попробовать, если хочешь. Вкусно.
— Мед? — Он в свою очередь снял пробу. Посмотрел на труп, почесывая подбородок. — Натуральный. Но это не объясняет, почему муравьи выели ее изнутри. Положим ее на спину.
Пленк уложил в труп изъятые органы. Потом попытался воссоздать путь муравьев, вскрыв тело точными ударами скальпеля. Роберта с трудом успевала следить за его движениями.
