Д'Агоста сидел на заднем сидении «роллс-ройса» («Серебряный венок» 1959-го года выпуска), смотрел в окно невидящим взглядом. Проктор провез его через парк, и теперь большой автомобиль катил по Бродвею. Д'Агоста ерзал на белом кожаном сидении, не в силах унять любопытство и нетерпение. Ему страшно хотелось засыпать Проктора вопросами, но он знал, что шофер не ответит.
Риверсайд-драйв, 891. Дом – один из домов специального агента Алоиза Пендергаста, друга и партнера Д'Агосты во многих необычных делах. Загадочный агент ФБР, которого знал и не знал Д'Агоста... Человек, который, казалось, прожил несколько жизней...
Два месяца назад он видел Пендергаста в последний раз.
Произошло это в Италии, к югу от Флоренции, на крутом склоне горы. Спецагента окружила внизу свора огромных собак и дюжина вооруженных мужчин. Пендергаст пожертвовал собой, чтобы Д'Агоста мог уйти.
И Д'Агоста позволил ему сделать это.
Д'Агоста беспокойно задвигался при этом воспоминании.
– Вас просили приехать, – сказал Проктор.
Возможно ли, что Пендергасту удалось спастись? Это было не впервой. Д'Агоста подавил вспыхнувшую в душе надежду...
Нет, это невозможно. Он же знал, что Пендергаст мертв.
Машина выехала на Риверсайд-драйв. Д'Агоста снова заерзал, глядя на пробегавшие мимо уличные вывески: 125-я стрит, 130-я... Ухоженный район Колумбийского университета быстро сменился старенькими особняками с осыпающимися стенами. Январский холод загнал в помещения вечно болтавшихся здесь бродяг, и улица казалась пустынной в тусклом вечернем свете.
Миновали 137-ю стрит. Д'Агоста различил заколоченные окна и огражденную площадку на крыше особняка Пендергаста. От вида темного огромного здания по телу побежали мурашки.
Автомобиль въехал за металлическое, с пиками, ограждение и остановился за воротами. Не дожидаясь Проктора, Д'Агоста вышел из машины и, подняв голову, посмотрел на знакомые очертания дряхлого особняка. Закрытые оловянными листами окна, как и в других заброшенных домах на этой улице, подслеповато смотрели на мир. Внутри дом был полон чудес и тайн. Д'Агоста почувствовал, как зачастило сердце. Может, в конце концов, Пендергаст сейчас там. В своем обычном черном костюме сидит в библиотеке возле пылающего камина, а пляшущие огненные языки отбрасывают на бледное лицо странные тени. «Мой дорогой Винсент, – скажет он, – благодарю за то, что приехал. Могу я заинтересовать тебя бокалом арманьяка?»
Д'Агоста подождал, пока Проктор отопрет, а потом и отворит тяжелую дверь. На старую кирпичную кладку упал бледно-желтый свет. Д'Агоста шагнул внутрь, а Проктор тщательно запер за ним дверь. Д'Агоста снова ощутил сердечные перебои. Одно лишь возвращение в знакомый особняк вызвало в душе странное смешение чувств – волнение, беспокойство, сожаление.
Проктор повернулся к нему.
– Сюда, сэр, если позволите.
Шофер проследовал по длинной галерее и привел его в просторный зал с высоким голубым куполом. В помещении стояли десятки застекленных витрин с выставленными в них странными предметами: метеоритами, окаменелостями, драгоценными камнями, бабочками. Д'Агоста украдкой глянул на распахнутые двустворчатые двери библиотеки в дальнем конце зала. Если Пендергаст ждет его, то он должен быть именно там – в кресле с подголовником. На устах – легкая улыбка от предвкушения впечатления, которое он произведет на своего друга.
Проктор подвел Д'Агосту к библиотеке. С оглушительно бьющимся в груди сердцем он вошел в роскошную комнату.
Пахло здесь так же, как и раньше, – кожей и сгоревшим деревом. Однако веселого потрескивания огня в камине сегодня не было. Помещение оставалось холодным. В стенных шкафах на корешках переплетенных в кожу книг тускло поблескивали тисненные золотом буквы. На журнальном столике горела лампа от Тиффани – единственный источник света в большом помещении. Она будто отбрасывала маленький кружок света на огромное темное озеро паркета.
