Дублин
24 января
Когда Кейт умерла…
Ее отец не только перестал приходить в контору — он и слышать не желал о работе. Его служащим пришлось своим умом закруглять брошенные им дела и действовать дальше самостоятельно. Первым сбежал с тонущего корабля бухгалтер. За ним последовали другие. Последней уволилась молоденькая секретарша Фиона: нашла местечко во всех смыслах потеплее — на Ибице.
«Так больше продолжаться не может», — сказал себе Берк, провожая глазами очередные капли дождя на оконном стекле. Старик или заработает белую горячку, или еще раньше сойдет с ума в пустом огромном доме, полном скрипучих лестниц и мучительных воспоминаний. А контора без его направляющей руки зарабатывает такие гроши, что скоро окончательно захиреет. На оставшегося в одиночестве бывшего журналиста и фотографа Берка надежды мало — бедолага живет как во сне и равнодушно позволяет времени и деньгам просачиваться между пальцами… Берк вздохнул. И старика жалко, и себя жалко.
Но Кейт больше не было. А без нее не было и смысла работать, бороться, чего-то достигать. Старый Кряж — теперь старая развалина — замкнулся в своем горе. Берка к себе не подпускает. Иначе спились бы на пару. Или вместе бы выкарабкались.
Перед домом остановилось такси. Из машины вышел очень высокий мужчина в шляпе и темном длинном пальто. По тому, как он осматривался перед незнакомым домом, Берк решил, что это и есть Франциско д'Анкония, которого он заждался.
Берк быстро прошел к столу, сел и взял в руки первую попавшуюся бумагу. Первый клиент за последнюю неделю. Надо производить впечатление занятого человека.
Обычно Берк слышал, как люди поднимаются по лестнице. Но сейчас он вздрогнул от внезапного стука в дверь — этот д'Анкония словно на крыльях взлетел на второй этаж.
— Да, заходите!
Вошедший был старше Берка только на пару-тройку лет. С близкого расстояния он выглядел еще импозантнее. Одет элегантно, чуть консервативно. Дорогое пальто, в меру яркий кашемировый шарф, солидная фетровая шляпа. Статный красавец, которому впору сниматься в кино. Смуглое лицо, темные выразительные глаза, длинные черные волосы, орлиный нос, могучая челюсть, белозубая улыбка.
Берк поднялся навстречу идущему через длинный кабинет гостю.
— Проходите, садитесь.
— Добрый день. Меня зовут Франциско д'Анкония.
— Рад познакомиться. Майкл Берк.
Они пожали друг другу руки. Повесив пальто и шляпу на вешалку, клиент сел напротив Берка, а тот вернулся в кресло, с которого не так давно вершил свои дела его тесть. Д'Анкония огляделся и спросил:
— Чудесные фотографии. Сами снимали?
Берк коротко кивнул. На эту болезненную тему говорить не хотелось.
— И вот эта — тоже ваша?
— Да, ущелье Тсангпо.
— Это где?
— Тибет.
— Профессиональная работа. Хоть на выставку. А где шеф — как его… который на вашей табличке? Я, собственно, с ним хотел бы поговорить.
— Томас Ахерн немного приболел. Он человек немолодой.
Д'Анкония нахмурился:
— А вы… кто будете?
— Его заместитель.
Д'Анкония задним числом ловко смягчил вопрос:
— Я имел в виду — по акценту, вы ведь американец, так?
— Да. Но тут никаких проблем — у меня двойное подданство.
— Как вы ухитрились?
— Мой дед был из здешних мест. Из Коннемары.
— Ирландцам этого достаточно?
— Да. Нужно подавать прошение, но решают практически всегда положительно. К тому же и моя жена ирландка… была… — Резко уходя от этой темы, Берк спросил: — А вы тут давно?
— Пару дней как приехал.
— Очевидно, надолго — раз основываете фирму?
Д'Анкония замотал головой:
— Нет, я как бы проездом. Улетаю завтра утром.
— Ну, тогда нам не следует терять время. Сразу к делу.
Раскладывая перед собой необходимые формуляры, Берк спросил:
— Кстати, как вы вышли на нашу фирму?
— Через объявление в газете.
— Стало быть, мы не зря тратим деньги на рекламу. Ну, приступим.
— Простите, а что случилось с вашим ухом?
Неожиданно простодушный вопрос застал Берка врасплох. От такого солидного человека он не ожидал столь детской выходки.
— Авария.
— Какая?
— Вертолет разбился. Отделался ожогами и половиной уха.
— Восстанавливал, видать, мастер. Заметно, только если очень приглядываться.
