Мередит отрицательно покачала головой; чувствовалось, что настойчивость режиссера забавляет её.
— Я ведь родилась в крохотном провинциальном городке, — напомнила она. — Что там может быть интересного?
— Пейтон-Плейс2 — тоже был крохотный провинциальный городок, — сказал Холлидей, водружая очки на лоб. — А мы ещё не забыли, что там творилось.
Мередит кивнула.
— Ладно, ваша взяла. — В её голосе появились театральные нотки. — Придется мне во всем вам сознаться. Я вас обманула — я родом вовсе не из крохотного провинциального городка. Я родилась в Лондоне. Мой отец был послом при королевском дворе. Но выросла я в Европе — сперва училась в швейцарских частных школах, а потом и в Сорбонне. Мне не было и пятнадцати, когда меня соблазнил распутный сын одного крупного виноторговца. Затем в Монте-Карло у меня был роман со знаменитым гонщиком, а потом — уже в Риме — с одним модным итальянским актером. Ах да, ещё с арабским шейхом, который хотел выкупить меня у моего отца за дюжину верблюдов. Из-за этого чуть целый международный конфликт не разгорелся!
— Но я же серьезно спрашиваю, — произнес Ник с укоризной.
— А я и не шучу! — с притворным негодованием воскликнула Мередит. — Вы же сами хотели знать подробности моего мрачного прошлого.
— Я просто пытаюсь узнать вас поближе, — вздохнул Ник. — Но вы чертовски усложняете мою задачу.
— Извините, Ник, — сказала Мередит, мигом посерьезнев. — Но только если это и в самом деле так, то, пожалуйста — не пытайте меня о моем прошлом. Я уже давно с ним рассталась — и не хочу его ворошить.
И вообще хотела бы навсегда его забыть, подумала она.
Нью-Йорк.
Дождь лил, не переставая. Непогода и поздний час сыграли свою роль: на улицах Манхэттена было совсем немноголюдно. А вот движение было, как всегда, оживленным; Александра, который шел, не обращая внимания на дождь, вдоль южной оконечности Центрального парка, то и дело обгоняли такси, автобусы и лимузины. Александр нисколько не боялся бродить по ночному Нью-Йорку и проделывал это довольно часто. Глубоко засунув руки в карманы плаща, он быстро шел по пустынному тротуару, а достигнув пересечения улицы с Пятой авеню, свернул на нее. Вдруг над ухом истошно завизжали тормоза, и тут же на него обрушилась брань — Александр, задумавшись, перешел улицу на красный свет, и таксист едва успел затормозить. Впрочем, поглощенный своими мыслями, он даже не услышал ругательств.
День у него выдался нескончаемый и на редкость трудный. Александр покинул свою контору, когда почувствовал, что затылок начинает пульсировать — это был предвестник неизбежного приступа мучительной головной боли. Отослав водителя, Александр сказал, что пойдет пешком. И вот, кинув взгляд на часы, он заметил, что гуляет уже почти четыре с половиной часа. По счастью, головная боль немного утихла. Насколько он себя помнил, проклятые приступы посещали его регулярно. Маленьким ребенком — так рассказывала мать — он стал жертвой какого-то несчастного случая, когда, ударившись головой, выжил лишь чудом. Однако врачи в Афинах ещё долго опасались, что мальчик станет умственно неполноценным.
Задумчиво потирая затылок, Александр свернул на Пятьдесят первую улицу и вошел в устланный красными коврами вестибюль здания Олимпик-тауэр. Только что принятый на работу консьерж тут же узнал его и, почтительно улыбнувшись, придержал ему лифт. Александр кивнул ему, но разговаривать не стал. Его мысли были всецело поглощены сделкой, которую он разрабатывал последние полгода. Наконец приблизился час её завершения.
Если только удастся уговорить отца.
Лос-Анджелес.
Едва дождавшись завершения выпуска одиннадцатичасовых новостей, Мередит поспешила в свой кабинет. Быстро одевшись, она схватила свои вещи и бегом бросилась к выходу, где едва не налетела на одного из операторов.
— Эй, Мередит! — выкрикнул он ей вслед. — Что за пожар-то? Где горит?
— Нигде, Хэнк, — со смехом ответила она. — Просто у меня важная встреча.
— С кем? — машинально спросил он, и тут же махнул рукой. — Хотя я и сам знаю…
— Я опаздываю на свидание с Ником! — добавила она уже на бегу, а сама подумала: а ведь и правда знает. Все в студии Кей-Экс-Эл-Эй уже знали. Промчавшись на машине мимо знака, ограничивающего скорость движения, Мередит кинула взгляд на часы. Ник, наверное, уже вне себя от волнения. Господи, и почему она не позвонила? Впрочем, Ник поймет.
