Однако хорошо устоявшиеся паттерны умирают медленно. Ниже Мама приводит еще один пример того, как ее оставили одну с детьми. Хотя, по сравнению с предыдущим примером, здесь имеются существенные различия, – она пытается доказать, что в данной ситуации может попробовать кое-что посильнее. Хотя она произнесла фразу: "под дулом пистолета" в игриво-капризной манере, во всяком случае без намерения сделать что-то реально, я попытался принять сказанное всерьез. Тем самым я хотел повлиять на ее воображение.
М: Нам не удавалось побыть вместе скорее всего потому, что всегда вокруг были дети. Они всегда тащились за мной. Пару раз я говорила: "Знаешь, Джон, пойдем со мной в автоматическую прачечную". Конечно, я не приказывала ему делать это под дулом пистолета, как должна была бы.
К: А пистолет-то у вас хоть есть? Вы могли бы обзавестись маленьким итальянским "Беретта” – он совсем небольшой, можно носить в сумочке. Имейте в виду, что 25-й калибр гораздо лучше 22-го.
Очень здорово было прицепиться к идее Мамы под дулом пистолета заставить Папу участвовать в ее делах. Это льет воду на мельницу маминого решения быть личностью.
М: В последний раз я ему пробовала предложить что-то в этом роде…
К: Вы бы могли воспользоваться электрическим устройством, которым скот загоняют. Вы знаете, что это такое?
М: Да.
К: Эти устройства прямо-таки замечательные. Тогда каждый раз, когда захотите, чтобы он куда-то с вами пошел, вы должны сказать: "Пожалуйста, Джон, зззззззззт!”
М: Он всегда говорит: "Я устал и хочу спать!"
К: Но он изменится. Я сейчас как будто слышу его голос: "Сейчас я устал и хочу спать… аааааааааааайййййй!"
М: Конечно, в таком случае он изменится.
К: "Хорошо. Давай пойдем на танцы. Только не касайся меня больше этой штукой!"
Наше метафорическое обсуждение подвинулось ближе к дому с утварью, которая безусловно известна фермерской семье. Содержание этого разговора может заставить Папу проснуться. Расширяя фантазию через обсуждение того, как все это будет выглядеть по-настоящему, мы добавляем в ситуацию компонент реальности.
Позже опять обсуждалась тема Ванессы и ее парней. На поверхность всплыл ее способ привлекать мужчин, используя образ маленькой девочки.
К: Итак, теперь ты знаешь, как тебе поймать кого-то на крючок, если решишь, что именно данный парень тебе подходит.
Ван: Просто быть 7-летней девочкой.
(Смех)
К: Он может купить тебе большую куклу.
Конкретизируя аспект “маленькой девочки” как одну из причин ее амбивалентности, я надеюсь, что она обретет большую свободу выражения.
Ван: Господи! Я чувствую, что разговор становится все нелепее и нелепее!
К: Да, но это уже было достаточно нелепо само по себе, без всякого моего вмешательства. Я же лишь пытаюсь более ярко живописать ситуацию.
(Смех)
Я хочу, чтобы они продолжали сами отвечать за свою собственную жизнь. Ее протест против нелепости ситуации является просто-напросто очередной попыткой возложить ответственность на меня. Я же, конечно, эту возможность отклонил.
Ван: Я понимаю, к чему вы клоните. Действительно, общаясь с мужчинами, я вхожу в роль ребенка, хочу, чтобы они заботились обо мне и лелеяли меня. Было бы хорошо, если бы и родители тоже удовлетворяли мои потребности, но я думаю, что они для этого не подходят.
К: Отчего же нет?! Твоя мама очень даже подходит, но только в том случае, если ты возьмешь ее к себе на службу и будешь платить жалованье.
Ван: Отлично! Полный обмен!
Мар: Быть может, твой гуру дает тебе все это без намерения получить что-либо взамен?
К: Ты уверена? Он ведь захочет взамен твою душу, не правда ли?
Ван: О, да! Конечно!
(Смех)
Я отдавала свою душу!
Жизненно важно разоблачить убеждение, что кто-то другой сможет сделать нечто существенное для вас. Если отдать свою душу гуру, на какое-то время можно успокоиться, но, чтобы по-настоящему стать личностью, вы должны свою душу вернуть.
Когда беседа приближалась к концу, Папа решил включиться в разговор в еще более личностной манере. Как было уже замечено ранее, чувство все возрастающей открытости в семье теперь сделало для Папы безопасным путь к дальнейшей откровенности. Он спросил, не было ли причиной выкидышей то, что он распылял гербициды, уничтожая сорняки. Его не покидало чувство вины за четыре выкидыша у Мамы, и он связывал каждый из них со своей работой на ферме.
