- Уже идем,- собрав все инструменты во внушительных размеров чемодан, Ронан потащил все это вниз. Дилси за ним со стопкой пластин весело насвистывая.
- Ну что там новенького? Когда мы сможем позагорать на побережье? - с порога их встретил задорный голос хозяйки лаборатории. Молодая женщина с льняного цвета волосами, заплетенными в короткую косу. В уголках губ всегда дрожала улыбка, а глаза смеялись все время. Рабочий халат наброшен на плечи прямо поверх офицерской формы. Такую же черную форму с рядами серебряных цепочек носили все постоянные члены экипажа Миллифьори, несмотря на то, что сам корабль теперь стоял на приколе в полуразобранном состоянии. Как многие другие суда его не пустили на переплавку. Но как говорила Секвенца, это дань памяти последнему и единственному капитану Миллифьори. Клеменс Таллигон посмертно награжден высшими орденами Габриэль.
- Как только убедимся, что ты не сгоришь на солнце. Сейчас календарное лето, если не забыли,- отозвался Ронан.
- Ну и как? - начальница лаборатории протянула руку, принимая от Дилси стопку отчетов.
- Сама взгляни - Ронан пожал плечами.
- Поразительно! - воскликнула Секвенца после недолго изучения. -Думаю, такое уже можно подать императрице как что-то стоящее. Мне не терпится испытать в полевых условиях новую систему связи.
- И когда ты все успеваешь? - восхитился Дилси.
- Она у нас умница,- подойдя, Кассий приобнял хрупкую девушку за плечи богатырской хваткой.
Ронн кашлянул, а Дилси присвистнул.
- О, у вас уже такие отношения, а как же границы статуса?
- Не болтай глупостей, парень,- насупился Кассий.
- Не буду, - Дилси примирительно выставил ладони. Спорить с главой техников было опасно. Но, не для кого в исследовательском корпусе уже не секрет отношения этих двоих. Вполне естественно, то клавирец тянется к клавирцу. Хотя, несмотря на настороженность, многие мужчины засматривались на задорную девушку. В отличие от ее старшей сестры - так шутить с Долиной - себе дороже. И это стало еще раз ясно, когда легкая на помине, она появилась на пороге, словно только и ждала момента.
- Давай сюда,- Долина бесцеремонно выхватила у Секвенцы стопку отчетов и прибрала оборудование у Ронана,- это не для дилетантов, напишите отчет оба, сегодня к вечеру, я передам его императрице.
- Конечно, все лавры начальству,- пробубнил под нос Дилси.
- Надеюсь я ослышалась, рядовой,- похоже для некоторых отсутствие корабля не отменяет саму службу. Долина явно считала себя офицером, которому все обязаны подчиняться. Хотя, не малую роль здесь играло и ее происхождение. Да и здесь, в цитадели, Долина устроилась вполне неплохо - секретарем ее величества Галины Тарсалиной. Причем выполняла она свои обязанности с нездоровым рвением. Кто бы мог подумать, что секст клавира слушается приказов императрицы габриэльцев.
'Но не стоит ей напоминать об этом лишний раз. Того и гляди куснет',- про себя усмехнулся Дилси. Даже в такую жару, которая царила на верхних уровнях цитадели, где система кондиционирования работала с перебоями, Долина ходила в наглухо застегнутом черном мундире и при полном параде. Откуда-то недавно добавилась еще одна серебряная цепочка, и теперь грудь, причем весьма аппетитную, не будь она так затянута, украшали ровно двадцать. Почти как у Саллюция Тиррелина.
Часть 2
Так называемый королевский кабинет состоял из одной комнаты десяти шагов в длину и восемь в ширину. В цитадели Карильон все было только так называемое, потому, что столица Габриэль - Соната не выстояла под вырвавшимся на свободу ветром. Сильмистриум сломал старый мир и уже строил новый, совершенно неузнаваемый для его обитателей. И все же, императорский кабинет считался символом власти, как стала символом перемен та, кто его занимала.
Галина Тарсалина - самая молодая императрица в истории Габриэль, еще месяц назад была всего лишь первым связным на флагмане флота, но судьба вырвала ее из привычных рамок, бросив в общий жернов, который перемолол жизни людей на планете. Никто не остался незатронутым, в том числе и она сама. Обстоятельства ли или провидение, как не уставал ей напоминать верный менестрель, а теперь премьер-министр Мишаль Вителлиус, но война закончилась, и императорская должность стала уже не формальностью, а тугим узлом проблем, которые требовалось решать ежедневно. ежечасно, и которых становилось все больше.
