Он ледяным тоном произнес:
— Только пискни, и я проткну тебя насквозь.
Я не пискнула, только глубоко вздохнула.
— Пошевеливайся, туда, — и он подтолкнул меня ножом вниз по лестнице в какой-то темный проход, в заброшенный дом, перед которым все произошло. — Стой здесь, и только шевельнись — знаешь что будет!
Видно, он занялся телом фараона, потому что оно тут же скатилось по лестнице. Я отшатнулась и налетела спиной на дверь подвала, тоже забитую досками. Неожиданно дверь поддалась, и я подумала: «Он хочет затащить меня туда. Значит, дверь должна быть открыта.»
Мимо него я проскочить не могла, но, возможно, стоит юркнуть внутрь.
Я развернулась, толкнула дверь, и вся эта дощатая загородка подалась внутрь. Значит, тут у него был тайник, отсюда он выходил и сюда возвращался все эти недели. Не удивительно, что его не могли найти.
Сразу за дощатой перегородкой была дверь в подвал, снятая с петель. Он заметил, как я туда влетела, и теперь лез в дыру следом за мной. Я тем временем пробиралась по жуткому темному коридору. Лестницу наверх я обнаружила, когда споткнулась об нее и грохнулась во весь рост. Завизжав от неожиданности, я на четвереньках поползла по ступенькам и только наверху встала на ноги.
Он остановился, чтобы зажечь спичку. У меня их не было, но при свете той, что горела в его руке, я смогла различить кое-что вокруг себя. Я оказалась в коридоре первого этажа и тут же бросилась дальше. Я не хотела забираться слишком высоко, где он мог загнать меня в угол, но и здесь нельзя было оставаться.
Зацепившись ногой за какое-то сломанное кресло, я обернулась, нащупала его, подняла, вернулась назад и швырнула вниз на убийцу. Попала или нет, не знаю, но спичка погасла.
Тут он произнес нечто странное:
— Ты всегда была темпераментной, Мюриэль!
Я не остановилась, чтобы дослушать. Еще до того, как погасла спичка, мне показалось, что в стене виднеется какая-то дыра. Размахивая руками, как утопающий, я нащупала нишу или что-то вроде нее, согнулась в три погибели и влезла туда. Это оказался камин, из тех, что делали в домах в старое время. Наверху была дыра, окруженная голыми кирпичами, вокруг — уйма всякой паутины. Эта труба была слишком узкой, чтобы по ней можно было вылезти наверх. Мне оставалось только одно — забиться в уголок и молить Бога, чтобы убийца меня не нашел.
Он зажег новую спичку, и свет проник в мою дыру, но из камина я видела только его ноги примерно по колено. Я понятия не имела, видит ли он меня, но пока в мою сторону ноги не двигались.
Потом свет стал гораздо ярче, видимо, он нашел какую-то свечку. Ко мне он все еще не приближался, но я дрожала от страха в ожидании момента, когда вместо ног появится его рожа и уставится на меня. А пока он расхаживал взад-вперед по комнате, а для меня самым важным было после всей этой беготни не слишком сопеть и не чихнуть от пыли.
Наконец он сказал:
— Здесь как-то неуютно, — и я услышала, как зашуршали газеты.
Вначале до меня вообще не дошло, что он собирается делать, и я подумала: «Он что, забыл обо мне? Что он, совсем трехнутый? Как бы мне отсюда смыться?»
Но в том, что он сказал, был дьявольский смысл. Его больной мозг был чертовски хитер.
Внезапно его ноги направились прямо ко мне. Не нагибаясь, он начал швырять газеты в камин, рядом со мной. Они совсем закрыли мне обзор. Несколько мгновений, пока газеты не загорелись, было тихо, а потом загудел огонь. В трубе была отличная тяга, все залило светом, горящие газеты засияли расплавленным золотом. Так умирать мне не хотелось, и я подумала: «Ник! Ах, Ник, теперь мне конец!»
Я вылетела из камина в снопах искр, разбросав горящие газеты. Он сиял от гордости и ласково сказал:
— Привет, Мюриэль! Я думал, что уже не увижу тебя. Это мой дом, что ты здесь делаешь?
Он держал в руках нож, на котором засохла кровь фараона.
— Я вовсе не Мюриэль, я Джинджер Аллен из дансинга Марино. Прошу вас, отпустите меня! — Я была вне себя от страха, не знала, что делать, и медленно опустилась на колени.
— Умоляю вас! — заплакала я.
Он сказал все тем же ласковым голосом:
— Так ты не Мюриэль? Ты не обвенчалась со мной перед тем, как мы отплыли во Францию? Ты не рассчитывала, что меня убьют и ты меня больше не увидишь, и всю жизнь будешь получать пенсию, как вдова погибшего солдата?
