Но Мегги проигнорировала его реплику.
– Сюда Роз приехала не просто так. Она боролась против собачьих боев. Шла по следу из своего района, где-то в Чешире. Когда там прикрыли одну такую площадку, некоторые люди начали ездить в Дербишир, на ферму «Рингхэмский хребет». Конечно, для Роз собачьи бои были намного важнее, чем поиски родной матери. Я представляла для нее побочный интерес.
– Своим приемным родителям она сказала другое, – произнес Тэлби.
Мегги покачала головой.
– Догадываюсь, что к ним она относилась не лучше. Нет, она приехала с определенной целью; меня она рассматривала, скорее всего, как полезную сообщницу.
– Но Дженни была против того, что собиралась сделать Роз, так?
– По-видимому. Взгляды Роз были намного более радикальными, чем у Дженни. Она верила в прямые акции. По сути, в насилие.
– И в конце концов это довело ее до беды, – сказал Тэлби.
Мегги опустила голову.
– Наверное, это моя вина.
– Ваша? Почему?
– Если бы я не бросила ее, когда она была еще ребенком, она наверняка воспитывалась бы по-другому. Это очевидно, – сказала Мегги. – Она ни за что бы не докатилась до такого, если бы я растила ее сама.
– Ну, не факт, – заметил Купер.
Пристально взглянув на них, Мегги не стала спорить.
– Роз поссорилась с Дженни Уэстон, когда та выяснила ее планы. Они наговорили друг другу всяких гадостей, и Роз ушла от Дженни и пришла ко мне.
– И как вы к этому отнеслись?
– Сначала думала, что всегда мечтала об этой минуте, – сказала Мегги. – Моя дочь вернулась ко мне. Но все было не так. – Она перевела взгляд с Тэлби на Купера. – Сплошь и рядом надеешься на одно, а получаешь другое, так ведь? Поэтому лучше вообще ни на что не рассчитывать. И не питать слишком больших надежд. Нет ничего хуже, чем когда твои надежды оживают, а затем снова разбиваются. Это очень больно. И может окончательно опустошить.
Ей дали прийти в себя, и пленка минуту-другую крутилась в тишине.
– Что именно хотела Роз? – спросил Тэлби.
– Моя дочь видела, что меня можно использовать.
– Каким образом?
– Ей нужно было место, где можно остановиться, – удобная база. Это ее слова. А мой дом расположен намного ближе к тому месту, куда ей нужно было попасть. Намного ближе к Рингхэмской пустоши.
– Она рассказала вам, что собирается сделать?
– Да, рассказала.
– И как вы отнеслись к ее планам?
– Ирония судьбы в том, что, по-моему, скорее всего, я отреагировала на ее планы так же, как Дженни Уэстон, а может, и еще сильнее. Я сказала Роз, что она сумасшедшая, что задуманное ею – это преступление и дело опасное. Мы разругались. Конечно, я говорила всякие глупости. Много глупостей. Наверное, еще и потому, что я просто не знала, как должна вести себя мать. Мне никогда не приходилось учиться на собственных ошибках в отношениях с дочерью, вот я и умудрилась сделать их все за один раз, что вылилось в крупную ссору. В общем, я сказала ей, что я против и не позволю ей так поступить.
– Похоже, Роз не понравилось, что вы указываете ей, что делать.
Мегги улыбнулась:
– Это мягко сказано. Было очевидно, что она отправится на Рингхэмскую пустошь вопреки любым моим доводам. Она весьма болезненно отнеслась к моим замечаниям, и все ее обиды вылились наружу. И мои, конечно, тоже. Видите ли, Роз считала, что я ей много чего должна. И я вдруг обнаружила, что не в силах больше спорить с ней. Потому что, как вы понимаете, она была права. Вряд ли я действительно могла чем-либо расплатиться с ней за то, что бросила ее.
– Так вы позволили ей убедить себя…
– Да, в какой-то момент я растерялась. Конечно, следовало настоять на своем, запереть ее в квартире… да все, что угодно. Теперь я это понимаю. Но она сказала мне, что, если бы я была настоящей матерью, я постаралась бы разобраться в том, что она намерена предпринять, и поддержала бы ее в деле всей ее жизни. В общем, что, будь я настоящей матерью, я пошла бы с ней. А потом она добавила, что я – единственный человек, кто может помочь ей избежать опасности. Что мать поступила бы именно так.
– И вы согласились?
– А что я могла сделать? – пожала плечами Мегги. – Да, я пошла с ней.
Купер посмотрел на Тэлби, но старший инспектор только кивнул. Он сам был отцом. Купер мог лишь догадываться, насколько трудно оставаться и наблюдать, как твое дитя уходит от тебя навстречу опасности, когда все твои инстинкты побуждают тебя удержать и защитить его. Насколько сильнее это чувство должно было проявиться у Мегги, лишь недавно открывшей его для себя? Она наконец обрела свою дочь, и, получается, лишь для того, чтобы снова потерять ее. Само собой она никак не могла остаться и смотреть, как Роз уходит одна.
