Северянка молчала, пока жеребец не успокоился и не начал отфыркиваться, сдувая пыль с ноздрей, но я чувствовал на себе ее взгляд.
– Ты едешь не на Северном коне, – отметил я, приглашая ее к разговору. – Он Южанин, как и я. А какие лошади у вас на Севере?
– Они крупнее ваших.
Я ждал. Она ничего не добавила. Я попытался снова.
– Быстрые?
– Довольно быстрые.
Я нахмурился.
– Слушай, впереди у нас долгое путешествие. Мы сможем сделать его короче, если будем вести разговор, – я помолчал. – Даже плохой разговор.
Она улыбнулась. Правда при этом попыталась спрятать улыбку за занавесью волос, но я успел заметить.
– Я думала, танцоры мечей в основном люди замкнутые, – неохотно сказала она, – живущие только ради того, чтобы проливать кровь.
Я шлепнул ладонью по груди.
– Я? Нет. В душе я очень мирный человек.
– А-а, – вся мудрость мира вместилась в этот звук.
Я вздохнул.
– А имя у тебя есть? Или я могу звать тебя Блондиночка?
Она ответила не сразу. Я ждал, отрывая колючки песчаника от стриженой гривы моего жеребца.
– Делила, – наконец сказала она и натянуто улыбнулась. – Зови меня Дел.
– Дел, – повторил я. Имя ей не подходило. Оно было грубым и коротким… и слишком мужским для девушки ее сложения и красоты.
– Ты действительно разыскиваешь брата?
Она покосилась на меня.
– А ты думал, что я придумала все, что рассказала работорговцу?
– Может и придумала, – я пожал плечами. – Мое дело довести тебя до Джулы, меня не должно интересовать, зачем тебе туда понадобилось.
Она почти улыбнулась.
– Я ищу своего брата. Это не выдумка.
Значит правда.
– А ты представляешь, где он может быть или что с ним случилось?
Ее пальцы разбирали короткую гриву мерина.
– Я уже рассказала работорговцу, что брата украли пять лет назад. Я проследила его до этого городка… теперь до Джулы, – она посмотрела на меня. – Еще вопросы?
– Да, – я открыто улыбнулся. – Почему, в аиды, такая девушка как ты должна разыскивать пропавшего брата? Чем в это время занимается твой отец?
– Он мертв.
– Дядя?
– Мертв.
– Братья?
– Все они мертвы, танцор меча.
Я внимательно посмотрел на нее. Голос ее оставался ровным, но я научился вслушиваться в то, что люди не говорят внимательнее чем в то, что они произносят.
– Что произошло?
Она передернула плечами.
– Налетчики. Они пересекли Северную границу, а мы в это время ехали на Юг, к пограничным землям. Они заметили нас и напали на караван.
– Увели твоего брата, – я не ждал от нее подтверждения, – и убили остальных.
– Всех, кроме меня.
Я остановил жеребца и резким движением схватил поводья мерина. Кисточки на ремешках успели выгореть и потускнели.
– Как, в аиды, – потребовал я, – налетчики пропустили тебя?
На несколько секунд голубые глаза скрылись за опустившимися веками, а потом она посмотрела на меня.
– А я не сказала, что меня пропустили.
Я потерял дар речи. Передо мной стояла картина: Южные налетчики стаскивали с лошади Северную девочку. Приятных эмоций я при этом не испытал. А прекрасная Северянка не сводила с меня глаз, как будто точно знала, о чем я думал, и смирилась с этим, не испытывая ни стыда, ни унижения от открывшихся мне сцен. Это был просто факт из ее жизни.
Я тут же задумался, мог ли человек, о котором говорил Мун – человек, выслеживающий ее – быть одним из тех налетчиков. Но… она сказала, что это случилось пять лет назад… За такое время мужчина забудет любую женщину.
Но женщина не забыла брата.
Я выпустил ее поводья.
– И теперь ты приехала на Юг устроить охоту на кумфу, разыскать брата, который скорее всего уже мертв?
– Он не был мертв пять лет назад, – холодно сказала она. – Он не был мертв, когда Осмун видел его.
– Если Осмун видел его, – отметил я. – Ты думаешь, если ты держала меч у его горла, он сказал правду? Он говорил то, что ты хотела услышать,
– я нахмурился. – После пяти лет то, что ты затеяла почти невозможно, баска. Если тебе очень нужен твой брат, почему ты так долго ждала?
Она не улыбнулась и не показала, что заметила мое раздражение.
– Мне нужно было научиться вести дела, – спокойно объяснила она. – Изменить традиции.
Я посмотрел на серебряную рукоять, видневшуюся за ее левым плечом. Женщина, носящая меч – да, это действительно изменение традиций. На Севере или на Юге. Но мои подозрения относительно того, какие дела она имела в виду, скорее всего были ложны.
