Принадлежность к группе, в которой такой человек видит свое подлинное «я», осознается и переживается тогда настолько полно, что ради свободы органического коллектива человек сознательно приемлет строгую дисциплину, идет на отказ от определенных индивидуальных возможностей, вплоть до готовности умереть за свободу своей общины. Этот момент лежит в основе патриотизма, национализма, служения социальным идеалам и т. д. В данном случае полностью правомерно утверждение: человек не может быть свободен, если не свободен тот народ, та община, к которым он принадлежит и частью которых он является.
В случае "пути богов" свобода имеет еще более абсолютный и сверхиндивидуальный смысл, подразумевающий выход по ту сторону тех ограничений, который ставит перед воплощенным существом космическая среда. Это — идеал "выхода из космоса", становление Абсолютом. Индусы называют людей, осуществивших это, «дживанмукта», "освобожденные при жизни". Для такой категории избранных не существует преград ни в жизни, ни по ту сторону могилы; они облекаются в сияние предвечной славы, и их свобода окрывается как атрибут божества.
Есть, конечно, и промежуточные формы реализации свободы, сопряженные с феноменом «героизма». Герой — это человек, сочетающий "путь богов" и "путь предков". Он совершает невероятные подвиги, приоткрывающие его сверхчеловеческое качество, но во имя людей, во имя общины, нации, государства, класса. Это не аскет и не доброволец, это одинокий революционер, вышедший за условности обычного человечества, но сохранивший органическую связь с той общиной, из которой он возник и на благо которой он отдает свою жизнь. Это тоже путь свободы, подлинной, неотчуждаемой, светоносной, жертвенной.
Ясно, что либерализм не имеет ко всему этому ни малейшего отношения. Он отрицает аскетов как неудачников, коллективистов как слабаков, нуждающихся в "круговой поруке", а героев держит за опасных маньяков и террористов. Начертав на своих знаменах слово «свобода», как в оруэлловской антиутопии, либералы трактуют ее таким образом, чтобы подлинная свобода была исключена из самого определения. Навязывая всем людям необходимость быть в одиночестве, индивидуализм, рационализированный эгоизм, либералы одновременно жестоко вырезают в человеке все идеальное, все духовное, все жертвенное, все то, что выводит индивидуума из экзистенциальной «заброшенности» ("Geworffenheit" Хайдеггера).
Порог свободы сопряжен с самой тайной человеческого вида. Эту свободу никто не может гарантировать нам извне. Ни либералы, ни их противники. Это динамическая траектория нашей судьбы; лишь в действии мы доказываем свое достоинство, лишь в преодолении, в жертве, в героизме, в агрессивном идеализме мы становимся чем-то ценным. Человек — это не цель, это путь между одним и другим. "Человек — это стрела, брошенная к Сверхчеловеку". Такое определение Ницше является кратчайшим изложением антилиберальной, антикапиталистической, антидемократической доктрины.
Не следует идти на поводу у наших врагов, искусственно пытающихся сделать из нас поборников «тоталитаризма», "держиморд", апологетов "полицейского террора" и "всеобщей казармы". Наша цель — свобода: свобода нации от атлантистского ига, свобода труда от оков капитала, свобода гения от диктатуры идиота-чиновника. Свобода быть чем-то большим, чем человек, а значит быть абсолютным человеком, верным тому таинственному завету, которой божество вложило в самый центр нашей души, как миссию, как задание, как цель, что мы все призваны осуществить в жизни или в смерти. Но эта свобода несовместима с душными камерами "общества потребления", с "открытым обществом" шкурных торговцев, желающих застраховаться от всего идеального, чистого, жертвенного, материально немотивированного.
Cтатья написана в 1995 г., впервые опубликована в 1995 г. в газете «Лимонка»
