– Да, – ответил Сергей. Смирившись с тем, что скидки не будет, он отодвинул в сторону лежавшую на заднем сиденье книгу и плюхнулся на диван.
– Точный адрес какой?
– Почтовая, восемнадцать.
Машина плавно тронулась с места и неторопливо поплыла по улице.
– Остановите, пожалуйста. Это ненадолго, – попросил Сергей, когда таксомотор проезжал мимо владений генерала.
Таксист с недовольным выражением лица, но не проронив ни слова, выполнил просьбу. Насколько позволял обзор из окна, Гошин обстоятельно изучил фасад коттеджа. И к своему ужасу понял, что перед ним совершенно другое строение, лишь отдаленно напоминающее то, которое он привык видеть, по нескольку раз в течение дня проезжая мимо. Дом как-то изменился: помрачнел, осунулся и, словно живой, жутковато таращился на Гошина, поблескивая стеклами слуховых окон из-под тяжелой черепичной крыши.
– Поехали, – произнес Сергей. Машина тронулась. – Сегодня какое число, не подскажете?
Водитель переменился в лице. Каменную гримасу сменила улыбка.
– Что, вчера был трудный день?
– Точно.
– Бывает. Двадцать седьмое октября сегодня. Я сразу заметил, что у вас вид немного помятый. Да и выхлоп тоже имеется. Поэтому и про деньги тут же спросил. Вам сейчас не на Почтовую надо. Там я все знаю. Если хотите, порекомендую пару заведений, относительно недорогих и с хорошей кухней.
– Спасибо, но не стоит. А год какой?
– Г-о-о-д? – удивленно переспросил водитель.
– Да, год.
– Две тысячи двенадцатый… Видимо, совсем тяжелый случай. И который день в запое?
– Я не думаю, что дело в запое… С самого утра со мной происходят какие-то странные вещи. Это трудно объяснить, но я словно оказался на другой планете. Меня окружают совершенно незнакомые мне люди. Все, кого я раньше знал, в один момент вдруг испарились.
– Ничего, найдутся. Со мной такое тоже бывает. Когда напьюсь и поскандалю.
– Я вполне серьезно. Вы ничего странного сегодня не заметили?
– Заметил.
– И что же?
– Жена пропала.
– Вот видите…
– Собрала вещи и умотала в неизвестном направлении, – не замечая вставленной фразы, продолжил водитель. – Ревнивая очень. Работа у таксиста такая, сами знаете, когда по ночам, когда с утра пораньше, в выходные, проходные, праздники. Ей это, конечно, не нравится. А если где-то с товарищами слегка завис, то целый скандал. Не удивительно, что и твоя ушла, раз ты счет времени потерял.
В конце фразы к Гошину стали обращаться на ты. Сергей это сразу заметил, но внутреннего возмущения от непосредственной беспардонности незнакомца у него не возникло. Напротив, он даже немного успокоился, так как не чувствовал в словах водителя ни агрессии, ни явного, оскорбительного хамства. Гошин остро нуждался в собеседнике. Терзавшие и переполнявшие его сознание вопросы, от которых можно было сойти с ума, должны были найти разумное объяснение, и делать замечание человеку, который, возможно, даст ответ хотя бы на их небольшую часть, он посчитал нецелесообразным.
– А с чего вы взяли, что моя жена ушла? Я вам этого не говорил.
– И так понятно. Если бы ты, дружище, покрутил баранку столько лет, сколько я ее кручу, то наверняка мог бы написать диссертацию по психологии. Я кого только не возил. Скажу больше. Сто процентов, едешь к теще. Правильно?
– Правильно.
– Здесь правильно то, что едешь. Ведь мог бы отделаться простым звонком.
– Я звонил. Но то ли не туда попадаю, то ли обида такая, что даже разговаривать не хотят.
– По пути можем остановиться, цветов купить. Знаю, где отличными розами торгуют. Фирменный павильон от тепличного хозяйства, там цветы всегда только-только с куста.
– Не стоит.
– Одобряю. Приучать и делать из себя вечно виноватого действительно не стоит.
– Мне бы просто узнать у жены про одну вещь. Вчера у меня портфель с собой был…
– С деньгами?
– Да нет. Документы. Не государственная тайна, но очень важные… Для меня.
– А если супруга не в курсе?
– Тогда даже и не знаю. Ничего хорошего.
– С приятелями что-то отмечал? Или так, в одного?
– В одного.
– Понятно.
– А вот мне непонятно. Вообще, ничего непонятно. Даже страшно становится. Еще и соседи все куда-то вдруг пропали. Словно и не было. А охранник так и сказал: таких людей нет и никогда не существовало.
