— Можно покрутить телекомбайн, а, папочка? Можно, да? Орр хотел было отказать, но вспомнил, что предстоит сыну
в клинике, и разрешил. Мальчик взял пульт управления, и кадры из разных программ замелькали на экране, сменяя друг друга. Мальчик не мог знать, что ему предстояло стать залогом сделки стоимостью в миллиарды кредитов, которая, возможно, даст его отцу власть над всей Конфедерацией.
Их корабль, единственное судно компании «Восс Лайнз», на которое не наложили лапу кредиторы, пророкотал по вектору 1-0-9 для коммерческих кораблей, зашел на посадку в канал номер шесть и тяжело опустился на воду. Брызги полетели в разные стороны, когда этот коммерческий корабль класса 2 выдвинул водяные тормоза, чтобы погасить инерцию, и двинулся в назначенный док, чтобы выгрузить информацию.
Был бы корабль побольше, за ним прислали бы буксир, но судно было относительно маленьким, поэтому оно шло к причалу самостоятельно.
Поскольку причал скорее предназначался для приема информационных кораблей, нежели грузовых, он был чист и опрятен. Как и всем кораблям его класса, этому, чтобы передать и принять на борт груз, состоящий из знаний, планов, проектов, развлекательных программ и другой информации, записанной цифровым кодом, не требовалось ничего, кроме гнезда для подключения волоконно-оптических кабелей.
Тем временем мониторы навели объективы на табло «Орр энтерпрайзес» и послали изображение на экраны телеприемников в рубке. Говард Восс сидел в задней части рубки за спиной трех вахтенных офицеров. Он увидел табло на переднем экране и проворчал своей жене:
— Смотри, этот ублюдок уже снял нашу вывеску!
Мэри Восс лишь кивнула, подавляя злость, гораздо большую, чем у мужа. Она лишь плотнее сжимала губы, по мере того как оскорбительное табло увеличивалось на экране. Ее красные ногти выстукивали на пластике дробь, пока наконец старший офицер не навел камеру на другой участок причала.
Мэри совершила ошибку, и вся вина лежала на ней. Говард, благослови Господь его верную душу, ни в чем не виноват. Это она одобрила проект создания новых земель, разработчики которого занизили величину затрат, а руководство завысило ожидаемый доход. Все это обескровило компанию «Восс Лайнз» и заставило ее владельцев барахтаться на грани банкротства.
Однако не все потеряно! Самый большой бриллиант в их некогда сверкающей короне еще спасет их! Сквозной тоннель, известный под названием «Врата Мескалеро», принадлежал им по праву первооткрывателей. Этот тоннель и преимущества, которые он давал кораблям «Восс Лайнз», открывали путь в будущее, вот почему Мэри Восс отказалась его продавать. Зачем продавать, если стоимость тоннеля позволяла получить любой заем и восстановить компанию? Мэри мрачно улыбнулась. Восстановить, черта с два! Они создадут нечто лучшее и сотрут насмешки с лиц кредиторов!
Корабль слегка вздрогнул, когда направляющие зафиксировали его на стоянке. Говард Восс отстегнул ремни и встал. Это был крупный и сильный мужчина с непреклонной волей и твердым характером. Его голубые глаза льдисто сверкали из-под густых бровей.
— У нас всего час до встречи с Нэт, нам лучше поторапливаться!
Мэри кивнула, отстегнула свои ремни и последовала за мужем. Натали была истинной дочерью своей матери, настоящая бунтарка по натуре. Возможно, Дорн будет лучшим наследником, хотя Мэри, учитывая сложившуюся ситуацию, не собиралась оставлять дела ни сейчас, ни в ближайшем будущем.
Лимузин уже стоял у трапа. Они уселись, и он умчал их на встречу с Натали. Светило солнце, день был прекрасен и обещал многое.
Ка-Ди чувствовал, как шерсть у него на загривке встала дыбом, когда он вслед за Са-Ло вошел в клинику. Воину было не по себе в жилище врагов, которое всегда казалось ему крепостью. Чуждые запахи раздражали ноздри, и адреналин буквально переполнял его кровь.
Но гораздо сильнее раздражения на чуждую среду было чувство опустошенности после гибели Ла-Ма. Он очень хотел знать, что бы она посоветовала в данной ситуации. Воин не знал, как поступить иначе, но неизвестно почему был уверен, что Ла-Ма не одобрила бы их действий. Ка-Ди страдал от этого, ведь Ла-Ма была не просто матерью ребенка триады. Она была окном в другой мир, в мир, где есть жизнь после смерти и где простые слова творят чудеса.
