Бывает так, что вечером не спится,
И грустно на душе, и в сердце пустота,
Взгляни в окно – там светит яркий месяц,
И для тебя зажглась далекая звезда.
Пусть вечер этот успокоит душу.
Пусть сгинет прочь соленая слеза.
Пускай отныне только счастьем
Горят твои красивые глаза
Отбрось скорей все страхи и печали.
Все беды раствори в воде
И знай, что в этот самый вечер
Кто-то думает о тебе…
– Понравилось? – с надеждой спросил я.
Вместо ответа Аннушка крепко обняла меня и поцеловала так нежно, что у меня закружилась голова.
– Я тебя очень люблю, – прошептал я. – Очень.
Ее глаза говорили мне о том же, и я снова и снова спрашивал себя: за что я получил такое неземное счастье?
– Знаешь, лисенок, – тихо произнес я, – эта ночь мне запомнится навсегда. Давай и в следующем году, тоже 11 августа, придем сюда, на это самое место, и все повторим?
– Хорошо, – кивнула она.
Я улыбнулся. То, что каждое лето мы будем приезжать в Одессу, я теперь знал точно.
– Значит, 11 августа 2000 года, – подытожил я. – Возьмем гораздо больше еды, и вообще, все будет еще лучше.
По прибрежной асфальтовой дороге проехала машина с громко включенной музыкой. Пел очень популярный сейчас турецкий певец Таркан, и я начал подпевать, но наткнувшись на отрешенный взгляд Аннушки, смотревшей на море, снова расстроился. Она-то никогда не сможет ничего услышать – ни музыки, ни песен.
– Я стану твоими ушами, – твердо пообещал я, отвернувшись, чтобы она не поняла сказанное мною.
Словно почувствовав мою грусть, Аннушка доверчиво прижалась ко мне.
Почему-то я чувствовал, что если сейчас не произнесу самые нужные, самые лучшие в мире слова, эта чудесная атмосфера исчезнет. И глядя ей в глаза, я четко и раздельно произнес:
– Я не проживу теперь без тебя, я очень тебя люблю.
Ее ответный взгляд был красноречивее любых слов – мысли, не отягощенные нескладными звуками, проникали мне прямо в сердце.
Я наклонился и начал целовать ее шелковистые волосы. Они приятно пахли – шампунем или чем-то еще, и меня переполнила такая щемящая нежность, что, казалось, мое сердце этого не выдержит. Наверное, и надо было прожить восемнадцать лет, чтобы испытать такие чувства.
Аннушка очень нежно стала целовать мою руку, и внезапно мне на ладонь упала слеза, затем еще одна. Я встревожился, но она посмотрела на меня, и я понял, что Аннушка плачет от счастья. Я и сам заплакал. Наверное, мне раньше никогда не приходилось столько плакать, как в этот вечер. Никакие разговоры были нам не нужны. Существовали только мы, да море, да звезды над нашими головами.
Наконец-то я мог отдать кому-то свою нерастраченную нежность, свою ласку. Я и не знал, что могу быть таким ласковым и нежным. Мне казалось, что я знал Аннушку всю жизнь, с самого рождения. В храме кришнаитов я услышал красивую индийскую легенду, которая рассказывала о том, что раньше мужчина и женщина были одним двуполым существом. Однажды это существо чем-то обидело Шиву, одного из верховных богов, и тот, рассердившись, разделил человека на две половинки – мужскую и женскую. И теперь все люди на земле обречены скитаться до тех пор, пока не найдут свою вторую половину и не соединятся.
Теперь я знал, что это – правда. Аня действительно являлась частью меня, и я для нее – тоже. Лишь одна вещь огорчала меня – возвращение домой в Москву. Воспоминание об этом подтачивало изнутри. Возвращение, затем скорее всего – армия. Как быстро меняются люди – еще недавно я хотел в армию, и как же теперь я ее ненавижу! Расстаться с Аннушкой я не смогу – лучше уж с моста в реку. У меня только два выхода. Или остаться жить в Одессе, или взять ее с собой в Москву. Первый явно неосуществим, да и со вторым, конечно, будет много проблем.
Нетрудно представить, что будет с моими родителями, особенно с мамой, когда я привезу Анюту домой. Тем более что у нас всего две комнаты – в одной живут родители, а в другой я с младшей сестрой. Хотя это тоже не беда – можно снять недорогую квартиру. Я краем уха слышал, что Кирилл собирается тоже снимать квартиру, если они с Катей будут жить вместе.
И тут меня осенило. В моей голове возникла шальная, сумасшедшая мысль. Кирилл однажды поговаривал о женитьбе, так почему бы не жениться и мне? Жениться на Аннушке здесь, в Одессе, а в Москву привезти ее уже своей женой! Я так поразился этой мысли, что даже привстал.
