— А вдруг это наш?! — крикнул он, когда Джек рванул его за плечо:
— Конечно, наш, — англичанин дёрнул канадца за собой и выругался: — Да что ты… Снимут потом! А не снимут — так, может, и нас не подберут, так и сгниём где-нибудь… Впер-рёд!
…Махди, сидевшие в траншее и стрелявшие в сторону штурмовиков, скапливавшихся за разбитым ДОТом, совершенно не ожидали удара с тыла. Они слышали частую пальбу миномётов, видели, как обстреливают минами позиции на холме — «северяне», значит, пока не шли в атаку.
Подобравшись ближе, парни метнули в траншею по две гранаты и, лёжа, открыли ураганный огонь с бруствера вниз — в тех, кто ещё остался жив — потом соскочили туда сами.
— Ну как? — подмигнул Джек. Ник улыбнулся в ответ и качнул дымящимся стволом пулемёта. — Ну то-то… Теперь бы ещё наши нас не угрохали…
Это была вполне реальная опасность, кстати, так как штурмовики из-за ДОТа продолжали вести ответный огонь, явно не вникнув в изменение ситуации. Джек взялся за рацию, но его вопли, кажется, не воспринимались применительно к происходящему — их очевидно считали какими-то посторонними переговорами. Тогда юноша, выбравшись в стрелковую ячейку, заорал, срывая голос:
— Хва-тит! Кончай палить, здесь же свои, вот кретины! — и был тем не менее поражён, когда в ответ услышал не менее истошный хорошо узнаваемый вопль Эриха:
— Джек?! Давай сюда!
Как ни странно, но всё отделение было цело. Поздравить с этим никто и никого не успел — в атаку на них пошли до взвода пехоты при поддержке — мать их рогатая! — танка, в котором штурмовики оторопело опознали «центурион» незапамятных баснословных времён середины ХХ века.
— Второй раз, — Дик сплюнул. — С места не дают сдвинуться, а нам ведь туда надо! — он указал на ДОТ, расположенный на соседнем холме — оттуда вели плотный огонь по наступающим с противоположной стороны штурмовикам.
— Пулемётам — отсечь пехоту! — командовал Иоганн. — Дик, Густав, танк — на вас! Сразу после отхода противника — контратакуем по цели! — и пробормотал уже тихо: — Хватит сиднем сидеть…
Ник оказался отличным пулемётчиком. Оттопырив щёку языком изнутри, он работал совершенно спокойно и методично, водя стволом по широкой дуге — ра-аз… два-а… три-и… Под огнём «печенега», поддержанным на флангах двумя РПД, пехотинцы противника заметались и упустили танк — своё прикрытие — после чего Елена, Жозеф и Джек пустили в ход подствольники, а Иоганн — шрапнельный магазин «сайги», расстреливая залёгших врагов.
Танк сделал два выстрела — один за другим и оба — по ДОТу, решив, что в нём и остановлены пулемёты. Дик выстрелил, и Жозеф прокричал восторженно:
— Брей ап![4]
Танк повернул влево, рыскнул вправо, выбросил клуб чёрного дыма и застыл, выплёвывая из кормы струи пламени.
— Добей! — крикнул Иоганн. Густав выстрелил тоже, и танк окончательно скрыло облако напалмового взрыва. — Вперёд! — швейцарец вскочил, перебрасывая удобней дробовик. — Вперёд!
Контратаки бандиты не ожидали. Отделение ударило клином, стреляя изо всего, что могло стрелять и бросая гранаты «с выдержкой»[5] — остатки атаковавшего взвода просто превратились в рубленое мясо. Обученные действовать, как одна рука, как один кулак, конфедеративные штурмовики «переигрывали врага на всём поле». Оборонявшие ДОТ бандиты благоглупо считали, что позади ещё продолжается атака «своих», не ведая, что там уже благополучно карабкаются на склон холма «северяне».
Не добегая до траншеи, Джек выпустил в неё гранату и соскочил сразу после взрыва. Запнулся о ящик, выстрелил в поднимавшегося от стенки махди, толкнул падающее тело, всадил штык в согнутую спину целившегося в Елену… Сбоку мелькнул длинный нож в руке махди, выскочившего из капонира — Жозеф подставил ладонь и яростно заорал — клинок прорубил перчатку; Иоганн в упор выстрелил махди в живот картечью.
— Ах-х!..
— Х-ха-а!..
— А-а!..
— М-ма-а!..
Ничего членораздельного — хрип, крики, стоны. Ударом штыка в горло Джек пригвоздил к накату махди с офицерскими нашивками, замахнувшегося топором на Эриха — и штык переломился, а приклад ударил юношу в пах, и тот рухнул на дно траншеи. Махди вновь замахнулся автоматом, его глаза, большие, округлившиеся — смотрели с бессмысленной злобой, он держал автомат за ствол обеими руками, намереваясь размозжить белому голову. Ник мелькнул в прыжке над Джеком, и англичанин увидел, как от удара ногой голова махди
