Коллиер снова и снова сжимала кулаки, и я понял, что она сдерживает ярость, неуместную даже в нашем прискорбном положении.
– Нам всем нужно прочистить головы, – продолжил Уилф. – Вспомнить, кто мы такие.
Снова раздался рев. Мы ничего не видели – возможно, тварь затаилась среди деревьев, не желая выходить на открытое пространство.
– Уйти бы отсюда и никогда не возвращаться, – сказала Коллиер.
– Угу, – сказал Уилф.
– Мария, – сказала Фукунага, осторожно подойдя к Доусон и положив руку ей на плечо. – Нам нужно идти.
Доусон натянуто улыбнулась и сказала:
– Мы ведь сможем добраться до корабля, да?
– Да, – твердо сказала Коллиер. – Да, сможем.
– Не понимаю, чего все так расстроились, – сказал Миккельсен.
– Заткнись, а? – вспылила Коллиер.
Уилф взял меня за руку, приготовившись вести меня.
– Всем держаться вместе, – сказал он, глядя на лес, когда снова раздался рев. – Нам с чудищем бороться.
– Корабль там, – сказала Коллиер, указывая вправо. – Он в лесу. Чудовище может легко перерезать нам дорогу, если мы побежим, но это наш единственный шанс.
– Согласна, – сказала Фукунага.
– И я, – сказал я.
– Ага, – сказал Уилф, – побежали. Держитесь как можно ближе друг к другу.
Коллиер кивнула, посмотрев на Миккельсена:
– План так прост, что следовать ему смогут даже те, кто не вполне с нами.
Она взяла его за руку. Его это, кажется, слегка позабавило. Фукунага осторожно проделала то же самое с Доусон.
Вновь раздался рев, все еще из чащи леса, но уже ближе. С севера до сих пор дул ветер, нагоняя облака. Грозил скорой гибелью нашему маленькому отряду.
С одной стороны – снежный буран, с другой – чудовище.
Но тут Коллиер просто сказала:
– Бегите.
И мы побежали.
Пока мы неслись со всех ног, ветер заметно усилился. Шум Уилфа снова стал почти таким же, как раньше, и благодаря ему я чувствовал, что боюсь все сильнее и сильнее. Теперь мне уже не казалось, что все это происходит с кем-то другим. Доусон пригнула голову и бежала вместе с Фукунагой, не издавая ни звука, не жалуясь даже тогда, когда несколько раз упала на свежий, наметенный за ночь снег. Только Миккельсен, которого тянула за руку Коллиер, по-прежнему ничего не понимал. Все, что я сумел разобрать в его Шуме, – легкое недоумение по поводу того, почему ему приходится бежать, если ничего страшного не произошло.
Рев по-прежнему доносился из леса, словно чудовище знало, что мы приближаемся (думаю, и вправду знало), и просто ждало, когда мы пересечем границу леса или буран лишит нас сил, и тогда оно сможет выйти к нам первым.
– У нас нет оружия, – сказала Фукунага на бегу, и, хотя мы все знали об этом, в ее словах слышался вопрос.
– Нет, – ответил Уилф, помогая мне встать после того, как я споткнулся.
– До корабля двести метров, – крикнула Коллиер, бежавшая впереди. – Не останавливайтесь. Бегите изо всех сил.
Мы почти добежали до леса, ветер теперь дул так сильно, что, казалось, подталкивал нас к деревьям.
Снова раздался рев, так близко, что у меня заболели уши.
– Мы не добежим, – полушепотом сказала Доусон.
– Если мы разделимся, – сказал я, – кто-то должен будет добраться до корабля и…
– Вон оно! – прокричала Фукунага.
Стремительно, наверняка зная, что мы близко, тень, убившая Фостер, Джанга, Стаббса и Джефферсон, с шумом раздвинула в стороны два огромных дерева и встала перед нами.
И прежде, чем буран успел ослепить нас, прежде, чем нас накрыла лавина снега, мы успели ее увидеть.
– Боже мой! – сказала Коллиер, стоявшая рядом со мной.
Это было не косматое, когтистое и клыкастое чудище. Не местное подобие тигра, медведя или даже динозавра. Не сказочный дракон и даже не невероятная тварь из снега и льда, жаждущая растерзать на куски наши холодные тела.
В нем было пять метров роста.
Но когда-то оно явно было спэком.
Оно казалось старым. Его кожа трескалась и зарубцовывалась столько раз, что теперь он был похож скорее на шишковатый ствол старого дерева, чем на живое существо. Каждая часть его тела была нелепо выгнута и растянута, а голубовато-белая плоть колыхалась на каждом суставе огромного скелета, словно обладая собственным разумом. У него были высоко посаженные глаза спэка, зубастая пасть и хищный, вынюхивающий добычу нос.
