Слух о появлении у двух приморских деревень крокодила-людоеда поверг жителей в панический страх. Рассказы очевидцев обросли былями и небылицами, создавая облик кровожадного чудовища. Крокодил действительно оказался чрезвычайно опасным. Когда его все же поймали и убили, в чреве обнаружили туловище мальчика, а также одежду, которая могла принадлежать двум мужчинам и двум женщинам.
Я выскочил на треск, каким обычно сопровождается короткое замыкание. Замурованная электропроводка могла замкнуться разве что у выключателя. Однако искр не было, а угрожающий треск нарастал, словно предвещая неминуемый взрыв. Странный звук подвел меня к окну, и там я обнаружил источник шума — зеленого сверчка, похожего на крупную саранчу. Попавший в западню между москитной сеткой и раздвижными рамами, он издавал такую трескучую морзянку, что только диву можно было даваться.
Каждый год в ноябре, когда затихают муссоны, на улицы бирманских городов высыпают с наступлением темноты и стар и млад. С длинными палками с опахалами из ветвей на конце целые семьи дежурят около уличных фонарей, бросаются на дорогу, куда на свет фар слетаются кузнечики. В жареном или запеченном виде они съедобны, для многих бирманцев — это любимое лакомство. Ловля этих насекомых организуется ради экзотического ужина, который в каждой семье бывает раз или два в короткий период их нашествия.
В сезон дождей с наступлением темноты улицы оккупируют, кажется, все разновидности лягушек: миниатюрные попрыгунчики, способные одним махом преодолевать двух-трехметровое расстояние, сонные бородавчатые огромные жабы, не уступающие дорогу транспорту даже под страхом неминуемой гибели, проворные «прилипалы», которые порой заглядывают в окна даже верхних этажей зданий и проникают в жилые помещения.
Как-то раз со двора донеслось мычание коровы. Потом двух, а вскоре и целого стада. «Откуда им взяться?» — подумал я. Надежная изгородь, железные ворота. Но чего не бывает в этой стране чудес! Ведь проели же они себе проход в бамбуковой изгороди и забрались на ухоженную, подстриженную зеленую лужайку. Я выглянул в окно — во дворе никого не было. У порога мирно дремал пес — его, как видно, ничто не беспокоило, а рев не прекращался. И кто бы мог подумать, что мычали жабы — огромные, неуклюжие, горбатые, они выстроились перед домом на полянке, словно для вечерней спевки. Иногда какая-нибудь из них забивала собой широкую горловину водосточной трубы, и считай, что на всю ночь ты обеспечен диким концертом, усиленным идеальной акустикой.
Вот на белой стене протянулись две темные стежки, — значит, в дом пожаловали муравьи. Живые пунктирчики обязательно приведут к чему-нибудь съестному. Одна «колея» спешит к месту промысла, другая, параллельная, — к своему пристанищу с добычей. А иногда, словно сговорившись, крохотные существа перетаскивают таких «исполинов», которые и весом и размером превышают их самих в несколько десятков раз. Словно по волнам, плывет над движущейся нитью десятисантиметровый таракан, поднимается по отвесной стене, пока не исчезнет в какой-нибудь трещине. Как-то во время нашествия на наш дом этих огромных тараканов, способных еще и летать, пришлось истребить их штук тридцать и сгрести до утра в кучу. Наутро этой кучи на месте не оказалось. Способности муравьев общеизвестны, но бирманские, очевидно, обладают особой мощью не только «бицепсов», но и челюстей. Как иголками они протыкают целлофановые пикеты с сахаром ц тут же перемешиваются с ним, подтачивают крепкую древесину, обгладывают изоляцию электропроводки, превращают в труху картонную упаковку, И нет от них спасения. Современные распылители с химической начинкой только временно приостанавливают муравьиное паломничество. День-другой — и новые полчища идут, что называется, стеной, доказывая свою неуязвимость.
Живуч этот домашний зоопарк, прыгающий, порхающий, ползающий. Смотришь — загарцевало по стене длинноногое мохнатое страшилище размером с добрую пятерню. Не успел догнать — теряйся в догадках, был ли это какой-нибудь безобидный, хоть и гигантский паук или скорпион, который, кстати, не такой уж редкий гость в городской квартире. Со стен цокают ящерицы, в водосточную трубу мычат лягушки, на чердаке беснуются крысы, и опять раздается неурочный телефонный звонок, то длинный, то короткий, а у настольной лампы пляшет весь свет местной мошкары и мотыльков.
