Лишь вера в мудрость дедушки Ахмета удерживала.
— Подожди еще немного, сынок…
Он явно предчувствовал близость смерти.
Которая не заставила себя долго ждать и явилась пару месяцев спустя в обличий майора КГБ с десятком солдат. Им нужен был прячущийся у Ахмета дезертир…
Дед не выдал Стасиса и поплатился за это жизнью…
Более оставаться не имело смысла. Похоронил Стасис Ахмета, дождался очередного приезда водилы, взял свои три «штуки» и помчался домой…
Отец закатил такую встречу, что многим присутствовавшим она до сих пор вспоминается. Не таились уже. Во времена, когда на призывных пунктах не досчитывались тысяч новобранцев, у армии и милиции не было особого интереса к некогда объявленным пропавшими. Да и с документами чудно вышло: Стасис ведь, как и многие другие, паспорт свой в военкомат не сдал; а отец его из квартиры не выписывал. Стало быть, и не покидал парень родного города.
Но жизнь напоследок припасла еще один мощный удар. Не прошло и недели после возвращения Стасиса, как счастливый и пьяный отец угодил под поезд…
Пришлось осилить и это. Стасис сумел побороть в себе ужас полного одиночества, зажил самостоятельно, вернулся в ставшую кооперативом фирму отца, стал хорошо зарабатывать, обзавелся потихоньку новыми друзьями.
Если бы не эти ночи!
* * *
Радченко судорожно потянулся, потер колени закинутых на стол ног, тоскливо глянул в окно, за которым уже светало, потом на часы, свидетельствовавшие, что славный город Таллин не спеша вплыл в пятый час утра. Пару секунд он обваривал сей факт в вялом мозгу, после чего обратил насмешливый взор на напарника.
Крийзиман выглядел не лучшим образом. Хмель сошел с него давным-давно, но озноб первых минут протрезвления упорно не покидал кислое тело. Обычно пышные рыжие усы как-то сникли, свесившись чуть ли не до подбородка. Опухшим векам, то и дело смыкавшимся под своей тяжестью, явно не хватало какой-нибудь подпоры — например, спичек.
— Крийзиман, — окликнул Радченко.
Напарник сумрачно поджался в своем кресле, расплывшуюся физиономию стянул поближе к пупырчатому носу и сквозь узкие щелки глянул на потревожившего его старшого.
— Давай, наверное, еще по чашечке примем!
Крийзиман был рад предложению — без лишних раздумий бросился к кофеварке.
Шеф же отсутствующим взором уперся в дальний верхний угол кабинета, слишком тщательно размял сигарету и, наконец, закурил.
— Ничего нового… — тихо произнес он с первой затяжкой — Странно!
— Почему? — после некоторого сомнения Крийзиман все же решился обнаружить свою несообразительность.
— Ведь должен был последовать ответ на то, что мы видели вчера вечером на шоссе!
— Так скоро?
Радченко поежился, раздраженно повел плечами.
— Естественно! Ну, сам посуди: люди Хана укокошивают своего изменника и прихваченного с ним агента Хлыста; почти принародно, да с памятным намеком — это же прямой вызов! Хан-то прекрасно понимал, что каким-нибудь образом Хлыст непременно и очень быстро узнает обо всем в мельчайших подробностях. И какова, по-твоему, должна быть его реакция?
Серые глаза Крийзимана дважды моргнули — черт его знает!
— Хан и Хлыст давние враги, — нетерпеливо начал объяснять Радченко. Еще в восемьдесят девятом второй сбежал от первого, прихватив с собой немалые деньги и большую часть своих подчиненных…
— Ну, да… Тогда Хан устроил за ними погоню. Такими же кинжалами, как и обнаруженный вчера в «Мерседесе», всего за трое суток четверых убили. Но двоим, включая самого Хлыстова, удалось исчезнуть…
— А что мы имеем теперь? — Радченко вскинул указательный палец. Хлыст сколотил спою банду и сумел охватить влиянием половину Ласнамяэ. Более того — он стал активно напирать на интересы бывшего босса. Кинжал в груди неизвестного — объявление войны.
Крийзиман задумчиво сощурил правый глаз, переварил все услышанное и, почесывая затылок, обескураженно поинтересовался:
— Откуда такая уверенность, что таинственный неизвестный — человек Хана?
Радченко на мгновенье замер н выдохнул:
— Да потому что он действительно таинственный неизвестный!
— А?
— Ха! — рявкнул Радченко, минуты за полторы поборол в себе гнев непонятого мудреца и, барабаня по столу музыкальными пальцами, чрезвычайно терпеливо разъяснил:
