Училась Анна в интернате и лишь лето могла проводить у бабы Марфы...
Познакомились мы с ней в институте. Я тогда подрабатывал чтением лекций по информатике, так как в то время меня очень редко печатали, и не хватало денег на жизнь. Мне тогда очень понравилась черноволосая и зеленоглазая, очень застенчивая девушка. Она внимательно слушала мои лекции, сидя на первом ряду и старательно записывала их в свою синюю тетрадку. И почти никогда не улыбалась. Подруги говорили про нее, что Анна - самая наивная девушка во всем институте. Постепенно, я стал оказывать ей маленькие знаки внимания и, удивительное дело, Анна ответила мне такой же взаимностью. Потом, через полгода, когда у нее возникли финансовые сложности, девушка согласилась переехать ко мне, но при одном условии: до свадьбы мы будем жить в разных комнатах. К величайшему несчастью, моя квартира была двухкомнатной. После двух месяцев совместной жизни (если считать ее таковой, когда твоя любимая спит в другой комнате), я понял, что из нее получиться почти идеальная жена. Единственным ее недостатком, как я считал, была ее чрезмерная набожность. Девушка тратила почти половину своей стипендии на милостыню нищим. Часто пропадала в церкви...
Я продолжал упорно трудиться на литературном поприще. Постепенно меня признали как писателя, посыпались договора из различных издательств, гонорары можно было грести маленькой совковой лопаткой. В то время Аня стала как-то постепенно отчуждаться. Целыми днями ходила без настроения, молчаливо упрекая меня.
- Тебя портят деньги, - говорила она, - когда их у человека много, он совершенно не видит бед других. И его душа черствеет.
Я же был категорически не согласен с ней и считал, что деньги не каждого могут испортить. Мне тогда казалось, что я совсем не изменился. Я, так же как и раньше тратил огромные суммы на Аниных нищих, церковь и другие благотворительные мероприятия.
Она отказывалась от моих подарков, не пользовалась украшениями и косметикой, носила простенькую одежду. А когда я купил подержанный "Жигуль", наши отношения и вовсе разладились.
Теперь во мне ее раздражало почти все. Анна старалась придраться почти к каждому моему слову. До поздна общалась с набожными старушками у ближайшей церкви. Иногда она могла не разговаривать со мной весь день.
Я ее очень любил, и как мне казалось, вел себя по отношению к ней вполне благопристойно. К тому же еще и воздерживался почти три месяца. Причиной нашего разлада было ее воспитание и мировозрение - человека целиком ушедшего в религию. Я тоже верил в бога, но как-то по-своему. Эх, баба Марфа, что же ты наделала?
В один из таких пасмурных дней наших отношений, Аня заявила:
- Павел, я с тобой жить больше не могу. Понимаешь, я встретила хорошего парня и ухожу от тебя, он меня понимает и через месяц, мы с ним распишемся.
Я тогда просто пожал плечами, что ж, насильно люб не будешь. Пусть уходит. Я не собирался ее задерживать, просить и умалять. Анна собрала небольшую сумку и ушла, даже не взяв предложенных денег и остальных своих вещей. Я же в тот день напился и утешил себя в объятиях рыженькой девушки по вызову.
С ее уходом разладилась и моя писательская карьера, все мои музы одновременно покинули меня. Все меньше и меньше моих произведений теперь принимали и издатели. Словно кто-то порчу навел.
Как-то случайно я встретил на улице Анечку и ее парня. Потом я узнал, что он - довольно известный скульптор-реставратор. Сергей Смирнов собирал по всему Подмосковью разрушенные старинные скульптуры, реставрировал и затем безвозмездно передавал в музеи.
Они были счастливы, но жили очень бедно и почти впроголодь. Он все заработанные деньги вкладывал в свою реставраторскую деятельность. И, странное дело, она поддерживала его и понимала. Эх, Аня Анечка... Да, чужая душа - поистине потемки!
Наконец, со скрипом пера, я написал роман: "Драконий дождь". Он получился вроде бы даже очень не плохо. Раньше, когда Анечка жила в моей квартире, она читала мои творения и порой давала очень ценные советы. Но теперь ее не было. И я решил, пусть роман полежит немного в столе, затем я его заново перечитаю, как говорится со свежим взором...
