Сшитое для школьницы, с обильными оборочками, платье не годилось для двадцатилетней девушки. Но не важно – Лиз вдела руки в рукава. Она и прежде никогда не заботилась о том, что модно, а что – нет, а сейчас и вовсе не время начинать, несмотря на плохо скрытое отчаяние Марии.
Дойдя до гостиной нижнего этажа, Лиз тут же направилась к ожидавшему ее отцу, который сидел обложенный со всех сторон подушками в ситцевых чехлах.
– Папа, – стоя на коленях перед его креслом, Лиз осторожно заговорила, боясь вызвать его раздражение и подвергнуть его риску, – ты уверен, что разумно выполнять светские обязанности в данных обстоятельствах?
– Более уверен, чем когда-либо прежде. – Его загадочный ответ и блеск в таких же голубых, как и у нее, глазах побудили Лиз к дальнейшим расспросам, но возможности добиться объяснения не было, так как в этот момент их дворецкий Дэвис объявил о прибытии их вечернего гостя:
– Его светлость герцог Эшли!
Ожидая увидеть древнего, иссохшего вельможу, но, зная, что обязана приветствовать его вежливо, Лиз поднялась и сделала несколько шагов к двери и… пораженная, остановилась.
Герцог был ошеломляюще красив: с черными, цвета воронова крыла волосами, оттененными серебряными прядями на висках, и таким же морозным блеском ослепительно сияли глаза. Сразу же включилась ее защитная система. Лиз не доверяла чрезвычайно красивым мужчинам. Те немногие, которых она с безопасного расстояния ранней юности наблюдала на деловых вечерах ее отца, были слишком опытны, слишком уверенны в своей преувеличенной значительности. Она наблюдала, какую опасность они представляли для сердец, даже добродетели, глупо чувствительных женщин. Этот мужчина был намного привлекательнее всех, кого она когда-либо видеть И оттого самым опасным.
– Грэйсон, позвольте мне представить мою дочь Элизабет. – Голос отца был слаб, но тверд.
– Сэмюэль, вы больны?
Лиз наблюдала, как гость прошел мимо нее с поразительной для человека его исключительного роста грацией и присел перед креслом хозяина.
– Вам следовало послать мне записку, – мягко укорил он. – Наш обед можно было отложить до более удобного времени.
– Пфф! – Сэмюэль вяло отмахнулся слабой рукой. – Для меня может и не наступить более подходящий момент. И я также знаю, что время вашего визита в нашу страну ограничено, и надо завершить наше дело с особой поспешностью.
– Дочь, – подняв голову, Сэмюэль нежно улыбнулся Лиз, – познакомься с Грэйсоном Брандтом, восьмым герцогом Эшли.
Спокойное «пфф» от человека, чьи восклицания обычно носили более соленый характер, разбудило веселый нрав Лиз. Когда их гость выпрямился во весь свой внушительный рост, в синем взгляде, смело встретившем серебристый блеск его глаз, плясал едва сдерживаемый смех.
Грей взял руку хозяйки для поцелуя, в то же время пристально разглядывая ее – женщину, приезда которой в Нью – Йорк он дожидался. Едва уловимое озорное веселье, прятавшееся за старательно серьезным выражением ее лица, настолько заинтриговало его, что затмило первоначальный шок от ее поразительно яркой внешности. Сэмюэль говорил о ее рыжих волосах, и он предполагал увидеть женщину с локонами цвета лучей восходящего солнца или глубокого оттенка хорошего бренди… Но нет, ее волосы были яркие, как молодая морковь. И еще удивительнее, что кожа ее золотилась загаром, такой вид заставил бы женщин его круга прибегнуть к стратегии недомогания, чтобы не появляться в свете до тех пор, пока все следы загара не исчезнут. Глаза ее, однако, были красивы – большие, широко расставленные и сверкающие ослепительной бирюзой… разве что чересчур смелые для благовоспитанной девицы.
– Я счастлив познакомиться с вами, мисс Хьюз. – Наклоняясь и слегка касаясь губами ее пальцев, Грэй подумал, не для того ли она надела девственно белое платье школьницы, чтобы ввести его в заблуждение относительно своего возраста.
Лиз моргнула, неотрывно глядя на темный затылок и со все большей силой начиная ощущать страшную притягательность этого человека.
Выпустив ее руку, но все еще стоя очень близко, Грэй встретил ее прямой взгляд и отбросил мысли о намеренном обмане.
