– Да, мы с ним расстались. Одного из его тараканов раздавило операторской тележкой, и парень покатил на нас бочку.
– Ну, я знаю человека, который может вас выручить. Алан Педен, он из «Среднедеревенской Экзотики» в Квинсе, специализируется по змеям и жукам. Но могу я спросить, зачем живой тарантул в охотничьем магазине?
– О нет, это вообще другая сцена. Эпизод сновидения.
– А, понимаю. Ну, в любом случае, рептилий я сейчас привезу.
Следующий звонок: гигантский долгоносик.
– Привет, Стюарт, это Карсон. Расскажите про свое незнаючто.
– Вам надо посмотреть на эту штуку, профессор. Приезжайте.
Он хочет, чтобы я со всех ног мчался к нему в Нью-Хоуп каждый раз, когда ему попадется какое-нибудь чучело, и никогда не может опознать даже самого элементарного зверя. Раз я приехал к нему посмотреть на, как он сказал, орла, и увидел, что это обычная индейка. Но другой раз он выдернул меня рассказом о черном петухе злобного вида, который оказался глухарем – экзотической сибирской дичью, которую я заполучил за жалких тридцать баксов.
– Большой жук, да?
Мог это быть, например, Dynastes hercules – самый большой на Земле жук? Под семь дюймов в длину, оливково-зеленый, у самцов пара длинных рогов размером с воронов клюв. Они водятся в Центральной Америке, и мальчишкой я в супермаркетах постоянно рылся в банановых связках – в пустой надежде найти безбилетного пассажира. Что там говорить: юный Гарт так и не смог раздобыть себе жука-геркулеса – тварь достаточно большую, чтобы считаться чучелом.
– Вы завтра открыты?
– С одиннадцати.
– Может, мы с Энджи соберем корзинку и устроим у вас пикник.
– Где пикник? – спросила Энджи, когда я повесил трубку.
– Стюарт что-то там нашел.
– И, могу спорить, не знает, что именно. Хочет, чтобы ты приехал в Нью-Хоуп посмотреть на эту штуку. И тогда ты придумал пикник, так? – Страдальческая улыбка, закушенная нижняя губа.
– Так.
– Выкинь из головы. Я тут завязла, изображаю Питеру, как его семитрёпаные бусины будут выглядеть присобаченными на титан. – У Энджи очаровательные эксплетивы.
– А сегодня?
Энджи бросила на меня косой взгляд:
– Сегодня?
– Ага, я сказал Дадли, что мы придем отметить его помолвку.
– Помолвку со Зверем?
– Угу.
Мне достались улыбка и хмурое чело, а потому я стиснул ее плечи:
– Энджи, побереги яд для Питера. Мы идем слушать музыку – свинг-бэнд в «Готам-клубе».
– Танцы? – Тучи начали расходиться.
– А то нет. Костюмированный вечер. Под сороковые-пятидесятые или что-то вроде.
Тучи опять омрачили лоб Энджи, и она треснула меня по плечу.
– Ай!
– Как ты мог, Гарт?
– Что?
– Ты знаешь, что на такой выход мне нечего надеть.
Я задумался о двух шкафах, забитых ее одеждой.
– Мармеладка моя, у тебя обязательно найдется, из чего сварганить такой…
– Ха!
Энджи прошествовала в заднюю комнату, и я услышал, как дверца шкафа едва не слетела с петель. Нет, обычно Энджи очень уравновешенная, правда. Это Питер доводит ее до бешенства. А значит, мне пора собирать свою образцовую команду рептилий и везти ее в Бруклин.
– Пошли, Отто. Помоги.
Отто бросил щетку и поспешил следом за мной в подвал.
– Какой помощь, Гарф, говори, пожалуйста.
Змеи довольно хрупки, поэтому мы зарыли их в резиновый контейнер с пенопластовыми бобами, разделив картонками от рубашек. Каймана и варана я обернул пузырчатой пленкой и закатал в перевозочные одеяла. Крокодилий череп размером с небольшую собаку я просто завернул в одеяло, а парочку игуан мы бросили в коробку с бумажной лапшой. Мне приходится хранить у себя не только чучела, но всяческие приспособления для их транспортировки. Упаковка – один из талантов нашего Отто. У него практически идеальное чутье – может показаться эзотерикой, – как оборачивать бумагой, пузырчатой пленкой или картоном копыта, клыки и морды так, чтобы хрупкие части оказались в твердом коконе.
– Я говорил тебе, что ты хорошо пакуешь, Отто?
Я знал ответ, но решил проверить, не изменилось ли чего в истории. Отто утверждает, что бывал в таких местах и занимался такими вещами, что я иногда не могу до конца поверить.
– Отто, конечно, очень красиво пакова. – Он махнул на меня куском газеты, слегка обидевшись, что я мог вообще усомниться в его талантах. – Долго назад, молодой, дома в Гулаге. Мы не только карты игра, чай день и ночь. Ке-ге-бе водил нас фабрика, я пакова со дня на ночь.
