− Веревка гнилая. − Проговорил кто-то.
− Найдите другую! − Возник гневный голос Императора.
− Господь с Вами, этого же нельзя... − Заговорил все тот же голос.
− Хочешь сам на виселицу?!
− Ваше Величество, его можно еще утопить, расстрелять, зарубить, сжечь на костре, Бог не запрещает применять различные казни к колдунам. − Возник едкий мерзкий голосок.
− Утопить! − Приказал Император. − Засуньте его в мешок с камнями и бросьте с обрыва!
Тмир слышал этот разговор сквозь пелену, окутавшую его сознание. Он пришел в себя только когда его приволокли к обрыву и перед его глазами оказался океан. Тмир впервые увидел его по настоящему. Кто-то принес мешеок и накинул его на голову Тмира.
Затем что-то ткнулось в его руку. Что-то холодное и острое.
− Держи нож, парень. − Сказал тихий голос. − Когда плюхнешься в воду, разрежешь мешок... − Тмир едва ухватился за лезвие. Он не мог даже видеть, кто ему передал оружие и кто давал нить спасения. Но он был благодарен. Его толкнули. В мешок засунули несколько камней и завязали.
Все происходило очень быстро. Его подняли, раскачали, и бросили. От удара едва не помутилось в голове. Вокруг появилась вода и Тмир понял, что ему надо действовать. Но прежде чем разрезать мешок надо было еще и разрезать веревки, связывавшие руки.
Тмир едва не захлебывался. Его толкало вперед желание жить. Он рвался из плена океана. Мешок, наконец, поддался, и человек поплыл вверх, к свету...
Война в Империи продолжалась. Многотысячные армии рубили друг друга, а Императоры жаждали все больше и больше крови.
Тмир не мало скрывался от людей, но долго это продолжаться не могло. Наступавшие холода заставили его вернуться к людям. Но его никто не узнавал. Тмир не заикался о своем баронстве, а через несколько дней в поселок, куда он пришел, явились наниматели солдат. В другое время он ни за что не пошел бы к ним, но сейчас выбора не оставалось. Тмир явился на сборный пункт и вскоре его отправили в армию.
Он попал в обычный пехотный отряд. Сначала два месяца шла подготовка, затем отряд переправился дальше, на север, где весной должны были возобновиться военные действия. До них по рассчетам командиров оставалось еще месяца два, а Тмир уже раздумывал о побеге. Зимой это было бессмысленно. Весной, возможно только если ему заплатят. Но ему не заплатят. Объявление было четким, оплата за все время службы будет только по окончании военной компании. Тмир понимал, что это выгодно ее устроителям. Во первых, не нужно много средств сейчас, а во вторых, после боев их будет нужно меньше.
− Не убивайте меня! Я все расскажу, только не убивайте! − Ныл голос. Он говорил на кархасском, а вокруг, казалось, никто не понимал слов. Солдаты смеялись над пленным, а тот стоял на коленях в снегу и молил о пощаде.
− Вздернуть его. − Проговорил командир.
− Командир, возможно, он что-то знает. − Произнес Тмир.
− Что? Что он знает? Все равно на нашем языке не говорит!
− Я знаю кархасский, он говорит, что все расскажет и просит не убивать.
− А ты откуда знаешь кархасский? − Произнес командир с гневом.
− Я учился в столице. И был достаточно богат. Раньше. − Проговорил Тмир.
Видимо, слова Тмира задели за что-то, и человек замолчал, глядя на него.
− Приведите его в мою палатку. − Произнес командир и пошел туда, сделав знак Тмиру идти за ним.
Они оказались вдвоем.
− Садись. − Проговорил офицер, показывая Тмиру на скамейку. − Значит, говоришь, был богат? И кто же ты?
Тмир не раз продумывал легенду на этот счет. Впрочем, его могли раскусить в два счета, потому что главная печать у него лежала на лице.
− Я родился в Виндии. − Произнес Тмир. − Учился, сначала был писарем, потом служил в столице. Через десять лет решил вернуться домой, а дома не оказалось.
− Так значит, ты из простого люда?
− Да, сэр. − Ответил Тмир.
Человек этим был несколько недоволен, а Тмир понял, что ему не следует раскрываться перед ним. Собственно, ему это не следовало делать ни перед кем.
В палатку вошли двое солдат и втащили пленного. Тот уже молчал. Под его глазом висел большой синяк.
− Что это у него? − Спросил командир.
