На 2-ю тактическую группировку, в которую входила 47-я бригада (десантно-штурмовая), возлагались во время наступательной операции большие надежды. 47-я бригада была усилена танковым батальоном, артиллерией, комплексами «Оса-АК». Группировка должна была обеспечивать правый фланг общего наступления. Командовал ею начальник штаба 6 военного округа майор Тобиаш.
Но своих задач группировка не выполнила. Как говорили, её командование «взяло с собой на операцию слишком много вина». Наступление велось вяло, без энтузиазма, хотя, практически, серьезного противника на её пути не было.
И, в конце концов, что называется, «грянул гром среди ясного неба». Наступление других бригад велось более-менее успешно, УНИТА терпела поражение за поражением. Казалось, что победа уже близко.
Но юаровцы, видя это, как обычно случалось и ранее, не позволили до конца разгромить УНИТА. Они, умело используя ошибки и просчёты ФАПЛА, вторглись открыто на территорию Народной Республики Ангола. Теперь было открыто заявлено, что войска ЮАР находятся в Анголе с целью помешать полному разгрому УНИТА.
Это было началом провала операции, началом трагедии.
Сперва мы получили сообщение о ранении советских асессоров в 21-й бригаде и затем, о смерти переводчика Олега Снитко. Затем, вот уже сейчас, когда встретились с нашими товарищами из 47-й бригады, услыхали от них подробности о разгроме их бригады.
Бригада подверглась трём атакам регулярных войск ЮАР. Бегство, начавшееся после второй атаки, к началу третьей превратилось в паническое.
Причин к тому было много: и то, что заканчивались боеприпасы, и трусость офицеров, отсутствие чёткого управления войсками, страх перед юаровцами и, наконец, то, что через реку Ломба, на берегу которой стояла бригада, была наведена переправа. О ней быстро узнали все; если бы её не было, может, никто бы не пытался бежать, поскольку некуда.
Здесь в округе, в боевых бригадах, среди советских специалистов многие прошли Афганистан. Вот их мнение: «Таких ужасов как здесь, в Афгане мы не видели». Один сказал так: «Когда начала бить юаровская артиллерия, я подумал, что это самое страшное. Однако потом налетела юаровская авиация, и нам на земле стало мало места. Но самое страшное оказалось, когда ангольцы побежали, стали бросать технику…».
Именно это случилось с 47-й бригадой. Пока командир бригады имел связь с командиром танкового батальона по радиостанции, всё, вроде, было нормально. Но потом танк комбата подбили, и он, раненый, пересел в другой, тот тоже подбили, из него он уже не смог вылезти, а командир танкового взвода, что был с ним рядом, убежал. Сейчас командир танкового батальона (его зовут Сильва) попал в плен юаровцам.
47-я бригада, во время переправы через реку Ломба, бросила 18 танков [Т-54Б и Т-55], 20 БТРов [БТР-60ПБ], 4 орудия Д-30 (122 мм), 3 БМ-21, 4 боевых машины «Оса-АК», 2 ТЗМ «Оса-АК», станцию П-19, грузовые автомобили, радиостанции, миномёты, гранатомёты, около 200 единиц стрелкового оружия и т. д. и т. п.
Были забыты громкие слова о безопасности советских советников и специалистов. БТР советских «асессоров» ушёл на переправу предпоследним, по приказу командира бригады без прикрытия, только с 11-ю человек охраны. Через 15 минут на позицию, которую он занимал, ворвался юаровский АМL-90.
Вокруг была страшная паника, неразбериха. Юаровцы стреляли, не жалея боеприпасов. Никто толком не знал, куда бежать и чего делать. Единственное, чего желали все: переправиться поскорее на другой берег. Так называемая «комиссия», созданная для руководства переправой, сбежала одной из первых.
Но другой берег Ломбы переправились 3 «Стрелы-10», 2 БТРа, 2 машины «ЕЕ-25», один «Лендровер» и всё. Больше ничего спасти не удалось. И то, если бы юаровцы переправили на другой берег хотя бы роту и открыли огoнь по реке, вся бригада осталась бы на дне Ломбы.
Советским «асессорам» пришлось поджечь и бросить свой БТР, а затем ползти по-пластунски[5] 1,5 километра по «шане» (пойме) на другом берегу Ломбы. Ползли под обстрелом, побросали всё, кроме оружия, юаровцы били по ним прямой наводкой. Потом началось болото. Наши почти преодолели и его, до берега оставалось совсем немного. Они, совершенно обессиленные, решили передохнуть. Юаровцы же, прикинув по времени, посчитали, что они уже переправились, и стали бить по берегу. Снаряды рвались в 10–20 м от наших, а три упали в болото в 5 м от них. Что спасло их, так это, что снаряды и мины падали в болото и на шану (а она тоже вязкая и топкая), сначала тонули, а потом взрывались. Лишь поэтому никто не был ранен, если не считать мелких осколков.
