Из всего этого вовсе не следовало, что Хелен Картхэллоу лгала. По опыту Тремейн знал, что порой самые фантастические истории на поверку оказываются истинными. Человеку ничего не стоит превратиться в заложника обстоятельств; иногда видимость вины бывает настолько убедительной, что непричастность выявляется только после тщательного расследования.
Дверь гостиной открылась, и вошел доктор Корбин.
– Вдова всеми силами старается сохранить самообладание, однако находится на грани срыва, – доложил он. – Вряд ли в данных обстоятельствах одиночество пойдет ей на пользу. Я убедил миссис Картхэллоу переночевать в доме миссис Ивленд. Это совсем близко. Как только закончите допрос, я сам отвезу ее туда – разумеется, если не возражаете.
Пенросс кивнул:
– Не возражаю, доктор, но лишь до тех пор, пока знаю, где она находится, чтобы завершить формальности. Надеюсь, миссис Картхэллоу понимает, что на время ей придется задержаться здесь.
Хелен Картхэллоу безропотно отдала собственную судьбу в руки инспектора полиции. Выглядела она бледной, измученной. Темные глаза смотрели напряженно, а кончик носа покраснел, как бывает от частого использования платка. Выдержка, с которой она рассказывала о недавнем трагическом событии, бесследно исчезла. Сейчас Хелен казалась слабой, одинокой и несчастной. Она ответила на все заданные вопросы, подтвердила точность регистрации после того, как Пенросс добросовестно прочитал показания, и согласилась подписать машинописную копию, как только та будет готова.
– Необходимо оставить в доме сотрудников полиции, – предупредил инспектор. – Если предпочитаете присутствовать лично…
Он оставил фразу незаконченной, и миссис Картхэллоу не упустила возможности высказать собственное мнение:
– Знаю, что могу полностью положиться на вас, инспектор. Когда вернутся слуги, отправьте их, пожалуйста, к миссис Ивленд, чтобы я решила, как действовать дальше.
– Не предполагаете вечером вернуться домой? – поинтересовался Пенросс.
Мордекай Тремейн заметил, как вздрогнула Хелен.
– Только в случае крайней необходимости, – тихо ответила она. – Не могу оставаться тут одна, по крайней мере, пока. Не сомневаюсь, что Хильда – миссис Ивленд – не прогонит меня и позволит переночевать.
Тремейн знал Хильду Ивленд. Полная жизнерадостная дама жила в собственном доме примерно в полумиле отсюда, на окраине Фалпорта. Она никогда не теряла хорошего расположения духа и неизменно встречалась с мистером и миссис Картхэллоу всякий раз, когда супруги наведывались в «Парадиз».
Узкий мост не позволял подъехать к дому, и доктору Корбину пришлось оставить машину на материке. Инспектор Пенросс и Мордекай Тремейн стояли рядом, наблюдая, как доктор и Хелен идут по дорожке. Миссис Картхэллоу споткнулась, и Корбин предупредительно поддержал спутницу под локоток.
– Кроме как по мосту, сюда нельзя попасть? – уточнил Пенросс.
Тремейн покачал головой. Они повернули к дому.
– А забраться с пляжа?
– Вряд ли. Скалы практически отвесные.
– Когда вы пришли сюда вместе с миссис Картхэллоу, никого постороннего не заметили?
– Нет.
Пенросс нахмурился:
– Полагаю, придется еще раз тщательно осмотреть территорию.
Мордекай Тремейн в полной мере разделял тревогу инспектора. Он помнил, как, поднимаясь по тропинке вслед за Хелен, обратил внимание на странное поведение хозяйки: оказавшись наверху, та оглянулась, словно ожидала кого-то увидеть. Однако он промолчал, понимая, что на данном этапе дополнительное наблюдение лишь усложнит расследование.
Пенросс направился в кабинет, где по-прежнему оставалось тело Адриана Картхэллоу.
– Скоро из Уэйдстоу приедут фотографы и криминалисты. А пока давай посмотрим, нет ли здесь чего-нибудь важного.
Мордекай Тремейн двинулся следом за ним, стараясь ступать как можно деликатнее и ни к чему не прикасаться. В кресле, возле большого книжного шкафа, лежали солнцезащитные очки. Скорее всего, их небрежно бросил человек, вошедший в дом и хотевший взять с полки книгу. Проходя мимо, Пенросс задумчиво посмотрел на очки и вдруг опустился на колени.
– Ого! Что это?
Тремейн заглянул ему через плечо: между краем ковра и плинтусом лежал металлический предмет.
