– От испуга. Она не лгала, утверждая, что не хотела признавать факта физической борьбы – причем безжалостной, – поскольку боялась, что никто не поверит в непреднамеренность убийства. Очевидно, решила, что вызовет больше доверия, придумав, как во время игры исполнила волю мужа – хотя воля эта кажется весьма эксцентричной, – чем рассказав историю о случайном выстреле во время ссоры. В конце концов, Картхэллоу пользовался репутацией странного человека, и невероятное предложение не противоречило бы его образу. – Пенросс задумался. – Однако миссис Картхэллоу не учла одной тонкости: специалисты сразу определят, что стреляли почти вплотную. Поэтому, после того как я подчеркнул несоответствие, она в надежде на спасение решила обратиться к версии ссоры.
Мордекай Тремейн не согласился с его доводами. Он беспокойно заерзал в шезлонге, и деревянная конструкция жалобно заскрипела.
– Вы действительно полагаете, что Хелен могла этого не учесть? Возможно ли, чтобы Картхэллоу совершил самоубийство?
– Если вы спрашиваете мог ли он нанести рану сам себе – в том смысле, что Картхэллоу физически мог приставить револьвер к собственной голове в данном положении, то ответ положительный. Пуля вошла в правый висок, а, как известно, именно правый висок представляет собой излюбленную цель самоубийц, – ответил Пенросс. – Однако в таком случае на оружии непременно остались бы отпечатки его пальцев.
– Если бы он убил себя, то зачем Хелен понадобилось бы это скрывать? – резонно спросил Тремейн.
В разговор вступил давно молчавший Джонатан Бойс:
– Лично мне видятся две возможности. Во-первых, естественное желание защитить память мужа. Во-вторых, циничное стремление получить его страховку. Компания выплатит крупную сумму за смерть в результате несчастного случая, а вот с самоубийством дело обстоит сложнее.
– Полагаете, миссис Картхэллоу стерла с рукоятки отпечатки мужа, а взамен оставила следы собственных пальцев? Слишком страшный риск для женщины. – Пенросс смерил собеседников долгим пристальным взглядом. – Случай и без того непрост.
– Тем приятнее сознавать, что я в отпуске, а распутывать клубок предстоит вам, – отозвался старший инспектор Бойс.
Мордекай Тремейн задумчиво смотрел на далекие скалы.
– Полагаю, вчера днем посторонние люди в «Парадиз» не заходили?
– Это я уже проверил, – ответил Пенросс. – Навестил добрейшую миссис Ивленд и побеседовал с Матильдой Викери. Вам, наверное, известно, что из окна ее спальни виден мост. Бедняжка только и делает, что наблюдает, кто вошел в дом и кто оттуда вышел. Поскольку пару дней хозяева отсутствовали, ей не составило труда запомнить всех, кто появился на мосту. До того момента, как вы с миссис Картхэллоу поднялись с пляжа, в поле зрения мисс Викери попали только четыре человека. Дважды явился почтальон: рано утром и с повторной доставкой. Молочник, как обычно, оставил свой товар в ящике – потом его забирают слуги. А также вернулись из города мистер и миссис Картхэллоу. Мисс Викери собственными глазами видела, как вошли и вышли почтальон и молочник и как приехали хозяева.
– Вместе?
– Нет. Картхэллоу опередил жену примерно на четверть часа. Хелен появилась одна. Хотя бы в этом ее история соответствует действительности.
– Свидетельство не самое надежное, – возразил Мордекай Тремейн. – Матильда могла ошибиться и кого-нибудь пропустить.
Пенросс откинулся на жесткую спинку шезлонга. Держался он так, будто уже нашел ответы на все вопросы.
– Вчера у нее выдался трудный день: почти постоянно мучили боли. Читать она не могла, а потому просто полулежала в постели и смотрела в окно. Уверяет, будто ни разу не задремала и абсолютно все видела. Надо сказать, что память у нее превосходная; наверное, оттого, что болезнь заставляет наблюдать мир как бы со стороны, а не участвовать в его движении. Полагаю, Матильда ничего не пропускает. Даже если почему-то не заметила входившего человека, то на обратном пути тому уже никак не удалось бы миновать всевидящее око.
– Лично я не могу с уверенностью заявить, что когда поднялся в дом вместе с миссис Картхэллоу, никого из посторонних там не было, – честно признался Мордекай Тремейн. – Комнаты я не осматривал. Если там прятался злоумышленник, то ему ничего не стоило выйти, пока мы ждали вашего приезда.